Три товарища - Ремарк Эрих Мария 12 стр.


Еще вчера ничего нельзя было заметить, и вот внезапно, за одну ночь, такое волшебное превращение: она стала мерцающим

розово-белым облаком, облаком светлых цветов, как будто стая бабочек, заблудившись, прилетела в наш грязный двор...

- И какой запах! - сказала Матильда, мечтательно закатывая глаза. - Чудесный! Ну точь-в-точь как ваш ром.

Я не чувствовал никакого запаха. Но я сразу понял, в чем дело.

- Нет, пожалуй, это больше похоже на запах того коньяка, что для посетителей, - заявил я. Она энергично возразила: - Господин Локамп, вы,

наверное, простыли. Или, может, у вас полипы в носу? Теперь почти у каждого человека полипы. Нет, у старухи Штосс нюх, как у легавой собаки. Вы

можете ей поверить. Это ром, выдержанный ром.

- Ладно уж, Матильда...

Я налил ей рюмку рома и пошел к заправочной колонке. Юпп уже сидел там.

Перед ним в заржавленной консервной банке торчали цветущие ветки.

- Что это значит? - спросил я удивленно.

- Это для дам, - заявил Юпп. - Когда они заправляются, то получают бесплатно веточку. Я уже сегодня продал на девяносто литров больше. Это

золотое дерево, господин Локамп. Если бы у нас его не было, мы должны были бы специально посадить его.

- Однако ты деловой мальчик.

Он ухмыльнулся. Солнце просвечивало сквозь его уши, так что они походили на рубиновые витражи церковных окон.

- Меня уже дважды фотографировали, - сообщил он, - на фоне дерева.

- Гляди, ты еще станешь кинозвездой, - сказал я в пошел к смотровой канаве; оттуда, из-под форда, выбирался Ленц.

- Робби, - сказал он. - Знаешь, что мне пришло в голову? Нам нужно хоть разок побеспокоиться о той девушке, что была с Биндингом.

Я взглянул на него:

- Что ты имеешь в виду?

- Именно то, что говорю. Ну чего ты уставился на меня?

- Я не уставился.

- Не только уставился, но даже вытаращился. А как, собственно, звали эту девушку? Пат... А как дальше?

- Не знаю, - ответил я.

Он поднялся и выпрямился:

- Ты не знаешь? Да ведь ты же записал ее адрес. Я это сам видел.

- Я потерял запись.

- Потерял! - Он обеими руками схватился за свою желтую шевелюру. - И для этого я тогда целый час возился в саду с Биндингом! Потерял! Но,

может быть, Отто помнит? - Отто тоже ничего не помнит.

Он поглядел на меня:

- Жалкий дилетант! Тем хуже! Неужели ты не понимаешь, что это чудесная девушка! Господи боже мой! - Он воззрился на небо. - В кои-то веки

попадается на пути нечто стоящее, и этот тоскливый чурбан теряет адрес!

- Она вовсе не показалась мне такой необычайной.

- Потому что ты осTл, - заявил он. - Болван, который не знает ничего лучшего, чем шлюхи из кафе «Интернациональ». Эх ты, пианист! Повторяю

тебе, это был счастливый случай, исключительно счастливый случай - эта девушка. Ты, конечно, ничего в этом не понимаешь. Ты хоть посмотрел на ее

глаза?

Разумеется, нет. Ты ведь смотрел в рюмку.

- Заткнись! - прервал его я. Потому что, напомнив о рюмке, он коснулся открытой раны.

- А руки? - продолжал он, не обращая на меня внимания. - Тонкие, длинные руки, как у мулатки. В этом уж Готтфрид кое-что понимает, можешь

поверить!

Святой Моисей! в кои-то веки появляется настоящая девушка - красивая, непосредственная и, что самое важное, создающая атмосферу. - Тут он

остановился.

- Ты хоть знаешь вообще, что такое атмосфера?

- Воздух, который накачивают в баллоны, - ответил я ворчливо.

- Конечно, - сказал он с презрительным сожалением. - Конечно, воздух.

Атмосфера - это ореол! Излучение! Тепло! Тайна! Это то, что дает женской красоте подлинную жизнь, живую душу. Эх, да что там говорить! Ведь

твоя атмосфера - это испарения рома.

- Да замолчи ты! Не то я чем-нибудь стукну тебя по черепу! - прорычал я.

Но Готтфрид продолжал говорить, и я его не тронул. Ведь он ничего не подозревал о том, что произошло, и не знал,, что каждое его слово было

для меня разящим ударом. Особенно, когда он говорил о пьянстве. Я уже было примирился с этим и отлично сумел утешить себя; но теперь он опять

всT во мне разбередил. Он расхваливал и расхваливал эту девушку, и скоро я сам почувствовал, что безвозвратно потерял нечто замечательное.

x x x

Расстроенный, отправился я в шесть часов в кафе «Интернациональ». Там было мое давнее убежище. Ленц снова подтвердил это. К моему изумлению,

я попал в суматоху большого пиршества. На стойке красовались торты и пироги, и плоскостопии Алоис мчался в заднюю комнату с подносом,

уставленным бренчащими кофейниками.

Я замер на месте. Кофе целыми кофейниками? Должно быть, здесь пирует большое общество и пьяные уже валяются под столами.

Но владелец кафе объяснил мне всT. Оказывается, сегодня в задней комнате торжественно провожали Лилли - подругу Розы. Я хлопнул себя по лбу.

Разумеется, ведь я тоже был приглашен. И притом как единственный мужчина, о чем многозначительно сказала мне Роза; педераст Кики, который

тоже присутствовал там, не шел в счет. Я успел сбегать и купить букет цветов, ананас, погремушку и плитку шоколада.

Роза встретила меня улыбкой светской дамы. В черном декольтированном платье, она восседала во главе стола. Ее золотые зубы сверкали. Я

осведомился, как чувствует себя малютка, и вручил целлулоидную погремушку и шоколад. Роза сияла.

Ананас и цветы я поднес Лилли:

- От души желаю счастья.

- Он был и остается настоящим кавалером, - сказала Роза. - А теперь, Робби, усаживайся с нами.

Лилли была лучшей подругой Розы. Она сделала блестящую карьеру. Она достигла того, что является заветной мечтой каждой маленькой проститутки,

- она была дамой из отеля. Дама из отеля не выходит на панель - она живет в гостинице и там заводит знакомства. Для большинства проституток это

недостижимо. У них не хватает ни гардероба, ни денег, чтобы иметь возможность хоть некоторое время прожить, выжидая клиентов. А вот Лилли хотя и

селилась преимущественно в провинциальных гостиницах, но всT же за несколько лет скопила почти четыре тысячи марок. Теперь она собиралась выйти

замуж. Ее будущий супруг имел маленькую ремонтную мастерскую. Он знал о ее прошлом, и это ему было безразлично. За будущее он мог не

беспокоиться. Когда одна из таких девиц выходила замуж, на нее можно было положиться. Она уже всT испытала, и ей это надоело. Такая становилась

верной женой.

Свадьба Лилли была назначена на понедельник. Сегодня Роза давала для нее прощальный ужин. Все собрались, чтобы в последний раз побыть вместе

с Лилли.

После свадьбы ей уже нельзя будет сюда приходить.

Роза налила мне чашку кофе. Алоис подбежал с огромным пирогом, усыпанным изюмом, миндалем и зелеными цукатами. Роза отрезала мне большой

кусок.

Я знал, как следует поступить. Откусив с видом знатока первый кусок, я изобразил величайшее удивление:

- Черт возьми! Но это уж, конечно, не покупное.

Назад Дальше