Когда-нибудь,-
продолжала она, и глаза у нее стали длинные и влекущие, как у цыганки,-я
постараюсь отблагодарить вас за вашу доброту.
Поэт спрятал письмо на груди и, перепрыгивая черезступеньки,побежал
вниз по лестнице. Когда он исчез, дама вернулась в комнату на третьем этаже.
Маркиз вопросительно поднял брови.
- Побежал, - ответила она, - он такой же глупый и быстроногий, какего
овцы.
Стол снова вздрогнул от удара кулака капитана Дероля.
- Сто тысяч дьяволов! - крикнул он. - Я забыл свои пистолеты! Я не могу
положиться на чужие!
- Возьмите этот, - сказалмаркиз,вытаскиваяиз-подплащаогромный
блестящий пистолет, украшенный серебряной чеканкой. - Вернее быть неможет.
Но будьте осторожны, на нем мой герб, а я на подозрении. Ну,пора.Заэту
ночь мне надо далеко отъехать от Парижа. С рассветом ядолженпоявитьсяу
себя в замке. Милая графиня, мы готовы следовать за вами.
Маркиз задул свечу. Дама, закутанная в плащ, и оба господинаосторожно
сошли вниз и смешались с прохожими на узких тротуарах улицы Конти.
Давид спешил. У южных ворот королевского парка к егогрудиприставили
острую алебарду, но он отстранил ее словами: "Сокол вылетел из гнезда".
- Проходи, друг, - сказал стражник, - да побыстрее.
У южного входа во дворец его чуть было не схватили, но его mot de passe
(2) снова оказал магическое действие на стражников. Один из них вышел вперед
и начал:
"Пусть ударит..." Но тут что-то произошло, и стража смешалась. Какой-то
человек с пронизывающим взглядом и военнойвыправкойвнезапнопротиснулся
вперед и выхватил из рук Давида письмо. "Идемте сомной",-сказалони
провел его в большойзал.Здесьонвскрылконвертипрочиталписьмо.
"Капитан Тетро! - позвал онпроходившегомимоофицера,одетоговформу
мушкетеров. - Арестуйте и заточите в тюрьмустражуюжноговходаиюжных
ворот. Замените ее надежными людьми". Давиду онопятьсказал:"Идемтесо
мной".
Он провел его через коридориприемнуювобширныйкабинет,гдев
большом кожаном кресле, одетыйвовсечерное,втяжкомраздумьесидел
мрачный человек. Обращаясь к этому человеку, он сказал:
- Ваше величество, яговорилвам,чтодворецкишитизменникамии
шпионами, как погреб крысами. Вы, ваше величество,считали,чтоэтоплод
моей фантазии. Но вот человек, проникший с их помощью во дворец. Он явился с
письмом, которое мне удалось перехватить. Я привел его сюда, чтобы вы,ваше
величество, убедились сами, что мое рвение отнюдь не чрезмерно.
- Я сам допрошу его, - отозвался король, шевельнувшись в своемкресле.
Он с трудом поднял отяжелевшие веки и мутным взором посмотрел на Давида.
Поэт преклонил колено.
- Откуда явился ты? - спросил король.
- Из деревни Вернуа, департамент Оры-эд-Луара,
- Что ты делаешь в Париже?
- Я.
.. хочу стать поэтом, ваше величество.
- Что ты делал в Вернуа?
- Пас отцовских овец.
Король снова пошевелился, и глаза его посветлели.
- О! Среди полей?
- Да, ваше величество.
- Ты жил среди полей. Тыуходилназареиздома,вдыхаяутреннюю
прохладу, и ложился под кустом на траву. Стадо рассыпалось по склонухолма;
ты пил ключевую воду; забравшись в тень, ел вкусный черныйхлебислушал,
как в роще свистят черные дрозды. Не так ли, пастух?
- Да, ваше величество, - вздыхая, сказал Давид, - и какпчелыжужжат,
перелетая с цветка на цветок, а на холме поют сборщики винограда.
- Да, да, - нетерпеливо перебил король, - поют, разумеется, исборщики
винограда; но черные дрозды! Ты слышал, как они свистят? Частоонипелив
роще?
- Нигде, ваше величество, они не поют так хорошо, как у нас в Вернуа. Я
пытался передать их трели в стихах, которые я написал.
- Ты помнишь эти стихи? - оживился король. - Давно я неслыхалчерных
дроздов. Передать стихами ихпесню-этолучше,чемвладетькоролевством!
Вечером ты загонял овец в овчарню и в мире и покое ел свой хлеб. Тыпомнишь
эти стихи, пастух?
- Вот они, ваше величества, - с почтительным рвением сказал Давид:
Глянь, пастух, твои овечки
Резво скачут по лугам;
Слышишь, ели клонит ветер,
Пан прижал свирель к губам.
Слышишь, мы свистим на ветках,
Видишь, к стаду мы летим,
Дай нам шерсти, наши гнезда
Обогреть...
- Ваше величество, - перебил резкий голос, - разрешите мне задать этому
рифмоплетунескольковопросов.Времянеждет.Прошупрощения,ваше
величество, если я слишком назойлив в моей заботе о вашей безопасности.
- Преданность герцогад'Омальслишкомхорошоиспытана,чтобыбыть
назойливой. - Король погрузился в кресло, и глаза его снова помутнели.
- Прежде всего, - оказал герцог, - я прочту вамписьмо,котороеяу
него отобрал.
"Сегодня годовщина смертинаследникапрестола.Еслионпоедет,по
своему обыкновению, к полуночной мессе молиться за упокой души своегосына,
сокол ударит на углу улицы Эспланад. Если таковоегонамерение,поставьте
красный фонарь в верхней комнате, в юго-западном углудворца,чтобысокол
был наготове".
- Пастух, - строго сказал герцог, - ты слышал, ЧТУ здесь написано.Кто
вручил тебе это письмо?
- Господин герцог, - просто сказал Давид. - Я вам отвечу. Мне далаего
дама. Она сказала, что ее мать больна инадовызватьеедядюкпостели
умирающей. Мне не понятен смысл этого письма, нояготовпоклясться,что
дама прекрасна и добра.