Корнемжизнибыл
кубическийкорень,меройжизнибылаквадратнаямера.Людивереницей
проходили мимо, ужасный шум и грохот оглушили его.
Сэм прислонился к острому углу каменного здания.Чужиелицамелькали
мимо него тысячами, и ни одно из них не обратилось к нему. Ему казалось, что
он уже умер, что он призрак и его никто не видит. И город поразил его сердце
тоской одиночества.
Какой-тотолстяк,отделившисьотпотокапрохожих,остановилсяв
нескольких шагах от него, дожидаясь трамвая. Сэм незаметно подобрался к нему
поближе и заорал ему в ухо, стараясь перекричать уличный шум.
- У Ранкинсов свиньи весили куда больше наших, да ведь вихнихместах
желуди совсем другие, много лучше, чем у нас.
Толстяк отодвинулся подальше и сталпокупатьжареныекаштаны,чтобы
скрыть свой испуг.
Сэм почувствовал, что необходимо выпить. На той сторонеулицымужчины
входили и выходили через вращающуюся дверь. Сквозьнеемелькалаблестящая
стойка, уставленная бутылками. Мститель перешел дорогу и попытался войти.И
здесь опять Искусство преобразило знакомый круг представлений. Рука Сэмане
находила дверной ручки -онатщетноскользилапопрямоугольнойдубовой
панели, окованной медью, без единого выступа, хотя бы сбулавочнуюголовку
величиной, за который можно было бы ухватиться.
Смущенный, красный, растерянный, он отошел от бесполезной двериисел
на ступеньки. Дубинка из акации ткнула его в ребро.
- Проходи! - сказал полисмен. - Ты здесь давненько околачиваешься.
На следующем перекрестке резкий свисток оглушил Сэма.Онобернулсяи
увидел какого-то злодея, посылающего ему мрачные взгляды из-за дымящейсяна
жаровне горки земляных орехов. Он хотел перейтиулицу.Какая-тогромадная
машина, без лошадей, с голосом быка изапахомкоптящейлампы,промчалась
мимо, ободрав ему колени. Кэб задел его ступицей, а извозчик дал ему понять,
что любезности выдуманы не для таких случаев. Шофер,яростноназваниваяв
звонок, впервые в жизни оказался солидаренсизвозчиком.Крупнаядамав
шелковой жакетке "шанжан" толкнула его локтем в спину, а мальчишка-газетчик,
не торопясь, швырял в него банановыми корками и приговаривал: "И не хочется,
да нельзя упускать такой случай!"
Кол Гаркнесс, кончив работу и поставив фургон поднавес,завернулза
острый угол того самого здания, которому смелый замыселархитекторапридал
форму безопасной бритвы (1). В толпе спешащих прохожих, всего втрехшагах
впереди себя, он увиделпоследнегокровноговрагавсехсвоихродныхи
близких.
Оностановился,каквкопанный,ивпервоемгновениерастерялся,
застигнутый врасплох без оружия.НоСэмФолуэлужезаметилегосвоими
зоркими глазами горца.
Последовал прыжок, поток прохожих на мгновение заколебалсяипокрылся
рябью, и голос Сэма крикнул:
- Здорово, Кол! До чего же я рад тебя видеть!
И на углу Бродвея, Пятой авеню и Двадцать третьей улицыкровныевраги
из Кэмберленда пожали друг другу руки.
-----------------------------------------------------------
1) - "Небоскреб утюг", имеющий в плане острый угол.
Погребок и роза
Перевод Н. Дехтеревой
Мисс Пози Кэрингтон заслуженно пользовалась славой. Жизньееначалась
подмалообещающейфамилиейБоге,вдеревушкеКранбериКорнерс.В
восемнадцать лет она приобрела фамилиюКэрингтониположениехористкив
столичном театре фарса. После этого она легко одолела положенные ступениот
"фигурантки", участницы знаменитого октета "Пташка" в нашумевшей музыкальной
комедии "Вздор и врали", к сольному номеру в танце букашек в "Фоль деРоль"
и, наконец, к роли Тойнетвоперетке"Купальныйхалаткороля"-роли,
завоевавшей расположение критиков и создавшей ейуспех.Кмоментунашего
рассказа мисс Кэрингтон купалась в славе, лести и шампанском, и дальновидный
герр Тимоти Гольдштейн,антрепренер,заручилсяееподписьюнасолидном
документе, гласившем, что мисс Пози согласна блистать весь наступающий сезон
в новой пьесе Дайд Рича "При свете газа".
Незамедлительно к герру Тимоти явилсямолодойталантливыйсынвека,
актернахарактерныероли,мистерХайсмис,рассчитывавшийполучить
ангажемент на роль Соля Хэйтосера, главного мужского комического персонажа в
пьесе "При свете газа".
- Милый мой, - сказал ему Гольдштейн, - берите роль,еслитольковам
удастся ее получить. Мисс Кэрингтон меня все равнонепослушает.Онауже
отвергла с полдюжины лучших актеров наамплуа"деревенскихпростаков".И
говорит, что ноги ее небудетнасцене,поканераздобудутнастоящего
Хэйтосера, Она, видите ли, выросла в провинции, и когда этакоеоранжерейное
растеньице с Бродвея, понатыкаввволосысоломинок,пытаетсяизображать
полевую травку, мисс Пози просто из себя выходит. Я спросил ее, шуткиради,
не подойдет ли для этой роли Ленман Томпсон. "Нет, - заявила она. - Не желаю
ни его, ни Джона Дрю, ни Джима Корбета, - никого изэтихщеголей,которые
путают турнепс с турникетом. Мне чтобы былобезподделок".Таквот,мой
милый, хотите играть Соля Хэйтосера - сумейте убедить мисс Кэрингтон.Желаю
удачи.
На следующий день Хайсмис ужеехалпоездомвКранбериКорнерс,Он
пробыл в этом глухом и скучномместечкетридня.ОнразыскалБогсови
вызубрил назубок всю историю их родадотретьегоичетвертогопоколений
включительно.ОнтщательноизучилсобытияиместныйколоритКранбери
Корнерс. Деревня не поспевала за мисс Кэрингтон. На взгляд Хайсмиса, там, со
времениотбытияединственнойжрицыТерпсихоры,произошлотакжемало
существенных перемен, как бывает на сцене, когда предполагается, что "стех
порпрошлочетырегода".Приняв,подобнохамелеону,окраскуКранбери
Корнерс, Хайсмис вернулся в город хамелеоновских превращений.