Полковнику никто не пишет - Габриэль Гарсиа Маркес 4 стр.


Врачбылмолодой,счернымиблестящимикудрямии до

неправдопопобиявеликолепнымизубами.Онпоинтересовался

здоровьембольной.Полковникотвечал подробно, не переставая

следить за почтовым инспектором, который раскладывал письмапо

ячейкам. Его неторопливые движения выводили полковника из себя.

Врачполучилписьмаибандерольс газетами. Отложив в

сторонупроспектынаучныхизданий,онвзялсязаписьмо.

Инспектормеждутемраздалпочтуприсутствующим. Полковник

впился взглядом в ячейку, кудаклаликорреспонденциюнаего

букву;письмо "авиа" с синей полосой по краям конверта усилило

его волнение.

Врачсломалпечатьнапакетесгазетами.Покаон

просматривалсамые важные сообщения, полковник не спускал глаз

с ячейки -- ждал, что инспекторподойдеткней.Нототне

подошел.Врачоторвалсяотгазеты, посмотрел на полковника,

потом на инспектора, который уже сидел у телеграфного аппарата,

потом снова на полковника. И сказал:

-- Пойдемте.

Инспектор не поднял головы.

-- Для полковника ничего нет.

Полковник смутился.

-- Я ничего и не ждал, -- солгал он.Потомпосмотрелна

врача своим детским взглядом. -- Мне никто не пишет.

Онивозвращалисьвмолчании.Врачпогрузился в чтение

газет. Полковникшагалкакобычно:казалось,чтоонищет

потеряннуюмонету.Былясныйвечер.Миндальныедеревья на

площади роняли старые листья. Когда подошли ккабинетуврача,

начинало смеркаться.

-- Какие новости? -- спросил полковник.

Врач дал ему несколько газет.

-- Неизвестно, -- сказал он. -- Трудно вычитать что-нибудь

между строк, оставленных цензурой.

Полковникпрочитал самые крупные заголовки. Международные

сообщения. ВверхучетыреколонкионационализацииСуэцкого

канала.Перваястраницапочти полностью занята извещениями о

похоронах.

-- На выборы никакой надежды, -- сказал полковник.

-- Не будьте наивны, -- отозвался врач. -- Мы ужеслишком

взрослые, чтобы надеяться на мессию.

Полковник хотел вернуть газеты. Но врач сказал:

-- Возьмите их себе. Вечером почитаете, а завтра вернете.

В начале восьмого на башне зазвонили колокола киноцензуры.

Отец Анхель,получавшийпопочтеаннотированныйуказатель,

пользовался колоколами, чтобы оповещать паствуонравственном

уровне фильмов. Жена полковника насчитала двенадцать ударов.

-- Вредная для всех, -- сказала она. -- Уже почти год идут

картины,вредныедлявсех.--И,опустив москитную сетку,

прошептала: -- Мир погряз в разврате.

Полковник неоткликнулся.Онпривязалпетухакножке

кровати,запердвери дома, распылил в спальне средство против

насекомых.

Полковник неоткликнулся.Онпривязалпетухакножке

кровати,запердвери дома, распылил в спальне средство против

насекомых. Потом поставил лампу на пол, подвесилгамакилег

читать газеты.

Он читал их в той последовательности, как они выходили, от

первой страницы до последней, включая объявления. В одиннадцать

часовгорнвозвестилнаступлениекомендантского часа. Через

полчаса полковниккончилчитать,открылдверьводвор,в

непроницаемую тьму, и помочился, подгоняемый комарами. Когда он

вернулся в комнату, жена еще не спала.

-- Ничего не пишут о ветеранах? -- спросила она.

-- Ничего.-- Он погасил свет и улегся в гамак. -- Раньше

хоть печатали списки пенсионеров. А теперь вот уже пять летне

пишут ничего.

Дождьначалсяпосле полуночи. Полковник задремал, но тут

же проснулся от боли в желудке.Услышал,чтогде-товдоме

капает.Завернувшисьс головой в шерстяное одеяло, он пытался

определить, где именно. Струйкаледяногопотастекалавдоль

позвоночника.У него был жар, и ему казалось, будто он плавает

покругувкаком-тостуденистомболоте.Кто-тосним

разговаривал. А он отвечал, лежа на своей походной кровати.

-- С кем ты разговариваешь? -- спросила жена.

-- Сангличанином,которыйнарядилсятигром и явился в

лагерь полковника Аурелиано Буэндиа, -- ответилполковник.Он

повернулсянадругой бок, весь пылая от лихорадки. -- Это был

герцог Марлборо.

Утром полковник чувствовалсебясовсемразбитым.Когда

колоколаударили к мессе во второй раз, он выпрыгнул из гамака

и оказался в мутном предрассветном мире,потревоженномпением

петуха.Голова все еще кружилась. Тошнило. Он вышел во двор, в

тихие шорохи и смутные запахи зимы,инаправилсякуборной.

Внутридеревянной,подцинковой крышей будки пахло аммиаком.

Когдаполковникоткинулкрышку,изямытучейвзлетели

треугольные мухи.

Тревогаоказаласьложной.Сидянанеструганых досках,

полковник испытывалдосаду.Позывсменилсяглухойбольюв

кишках.

-- Такиесть,--прошепталон.-- В октябре со мной

всегда так. -- И застыл в позе доверчивогоожидания,покане

угомонилисьгрибы, растущие у него в животе. Затем опять пошел

к дому за петухом.

-- Ночью ты бредил в лихорадке, -- сказала жена.

Она уже начала уборку,отойдянемногопосленедельного

приступа болезни. Полковник попытался вспомнить.

-- Этонелихорадка,-- солгал он. -- Мне снова снилась

паутина.

Каквсегдапослеприступа,женабылаввозбужденном

состоянии.Заутроонауспелаперевернуть все в доме вверх

дном. Переставила все вещи, за исключением часовикартиныс

нимфой.

Назад Дальше