Бабочка и Веруля снами,ониздоровы".Разумеется, это было
сообщениеобаресте, ноон, вместотого чтобыполностьюосознатьужас
пребыванияего нежной девочки в чекистской преисподней, вот в таком хотя бы
бараке,в карьере, за тачкой,тщательно эти мысли отодвигал, зато допускал
другие,почтиабсурдные:аможетбыть,простомужичоккакой-нибудь
подвернулся, может быть, какой-нибудьартист ее увез или летчик-полярник...
Ревностьтогда мощновстряхивала его, и он не без удовлетворениязамечал:
"Ну, если еще ревную, значит, еще держусь".
Вбараке знали,что идетвойна, но не представлялиеехарактераи
размаха. Вначале,когдапервыеслухитолькопросочились,Никитукак
военного специалиста нередко спрашивали, скоро ли падетБерлин. Он разводил
руками: если за эти годы, что я был в узилище, не удалось добиться какого-то
кардинального подъема военной технологии, овзятии Берлина неможет быть и
речи.Линияфронта,скореевсего, проходит где-то в серединеПольши,и
Красной Армиистоит немалых трудов ее держать. Война между Германией и СССР
может тянутьсянеопределенное время в зависимости от отношений состранами
Антанты. Скорее всего,Сталини Гитлерзавершат все это делоперемирием,
долгими переговорами,апотом, возможно, хотьэто и парадоксально звучит,
товарищи,договоромосотрудничестве.Вспецконтингентеособоопасных
государственныхпреступников, к которомупринадлежал Никита ужедвагода
после того, как его этапировали наКолыму из внутренней тюрьмы, изоляция от
внешнегомира была одной из главных прерогатив. Сюда, в небольшую замкнутую
систему, глухо известную под наводящимужас именем Зеленлаг, даже новенькие
зеки не поступали, поэтому здесь ничего не знали ни о том, что договор между
Гитлероми Сталинымбылзаключенещев 1939году,что новыесоюзники
немедленноподелили Польшу, что началась война на Западе и рухнула Франция,
и наконец только из каких-то обрывочных реплик охраныстало ясно, чтоидет
война на западных границах.
Недавнопроизошласенсация.Сосед Никитыс нижнихнар,впрошлом
крупныйработникКоминтернаЗем-Тедецкий,будучивсанчасти, умудрился
спрятатьпод фуфайкуи пронестив барак клочок грязной газеты.Отчаянный
польский еврей буквально рисковал жизнью ради политической любознательности.
Ходилислухи,чтоАристов,начальникуправленияЗеленлага,лично
расправляетсяснарушителямирежима,и воткак разза кражукакого-то
журнала на прииске"Серебряный" вывел зека за зонуи шлепнул из браунинга,
как вовеянные славой годы Гражданскойвойны. Так или иначе, после смены у
печуркив кругусамых надежныхлюдейгазетенку расчистили,расправили и
вдруг в красноватоммерцающем свете увидели сообщение Совинформбюроо боях
наСмоленскомнаправлении.Данеужелиэтовозможно?"Непобедимаяи
легендарная" отступает? И вся Белоруссия уже отдана, иполовинаУкраины, и
всяПрибалтикауже под немцами, иЛенинградпод угрозой? "Белоруссия--
родная,Украина--золотая!Вашесчастьемолодоемысвоимиштыками
отстоим.
Данеужелиэтовозможно?"Непобедимаяи
легендарная" отступает? И вся Белоруссия уже отдана, иполовинаУкраины, и
всяПрибалтикауже под немцами, иЛенинградпод угрозой? "Белоруссия--
родная,Украина--золотая!Вашесчастьемолодоемысвоимиштыками
отстоим..." Так вот чтоозначал обрывок этой песни, долетевший как-то раз в
зону Зеленлага из репродуктора в общей зоне!
Никита ушелтогда от печурки илегна своеместолицомв потолок,
обросший грязным барачнымснегом и льдом, почему-то желтым, словно и там на
негомочились.Мелькавшиевсводкеимена военачальников ничегоемуне
говорили, за исключением, возможно, только командирамотострелковой дивизии
генерал-майора Колесника, с этим, кажется, встречались на учениях штабов, он
был чьим-то адъютантом, уж не Гамарника ли? Значит, все, чему он столько лет
посвятил, работаяв Западномвоенном округе,пошловразнос,разлетелось
вдребезги,еслинемцыужеподСмоленском,ато еще,чего доброго--
газета-то старая, -- уже и за Смоленском? Ондолго лежал, пытаясь настроить
себя навоенныйлад,вообразитьсвое собственное поведение в днитакого
страшного нашествия, представить себя в штабе фронта или напередовой -- во
главедивизии, полка,роты, увидетьсебя хоть рядовым бойцом под немецким
огнем,ноничегонеполучалось.Всезаволакивалосьдикой,будтобы
внутриклеточнойусталостью,равнодушием, а главное, опустошающимголодом,
мыслями о нескольких корочках хлеба, которые удалось вовремя обеда стащить
со стола раздачи и припрятатьподподкладкой бушлата.Он страстномечтал
только ободном: накрытьсябушлатомс головойинемедленно сожратьэти
сладостные, даже,кажется, хрустящие на вид корочки, хотя давал себеслово
проявитьволю, сохранитьихдоутра, съестьперед выходом вкарьер. Да
зачем,зачемпроявлятьволю,зачемтянуть, зачем держать"человеческий
облик", почему в конце концов не начатьвылизывать тарелки, какэто делают
"фитили"? Что переменит война в нашей жизни? Немцы доКолымы всеравноне
дойдут, геройски погибнуть за родину на поле брани не удастся.
Вокруг горячимишепоткамипоперек и вдольнар дискутировализнатоки
мировой политики,бывшиетеоретики ипрактики мирового коммунизма. Никита
молчал, к нему не обращались, как бы проявляя такт, как бы понимая страдания
командира РККА в этот роковой час. Все эти люди вокруг него были настоящими,
как он их про себя называл,"выживленцами". Выжить --это была их основная
задача,не упуститьни малейшей возможности поддержать тело и дух, которые
были им нужны длякаких-тобудущихзадач. Еслипопадалась где-нибудь под
ноги веточкастланика, немедленно всепрожевывалосьдопоследней ниточки
вместе с иголками икорой -- так ворганизмпопадалибесценные витамины.
Чрезвычайнополезнымисчиталиськартофельные очистки,которыеинойраз
удавалосьподцепитьназадах столовского барака.