Человекэтот
как-то слишком нарочито стремился разговориться склерками исел именно на
тотпоезд, которымбыла отправлена запись. Эйкелипризнался, чтонебыл
спокоен за судьбу посылки до тех пор, покане получил от меня уведомления о
ее благополучном прибытии.
Примерно вэто жевремя -то есть во вторую неделю июля - затерялось
еще одно моеписьмо, о чем яузнализ тревожногосообщения Эйкели. После
этогоон попросилменя большене писать ему вТауншенд,аотсылать всю
корреспонденциюнаГлавныйпочтамтвБреттлборо,кудаонбудет часто
наезжать в своей машине или поездом. Япочувствовал, чтоеготревогавсе
время возрастает, ибо он очень подробно сообщал мне об усилившемся лае собак
вбезлунные ночи,а также о свежих отпечатках когтей, порой обнаруживаемых
им поутрам на дороге и на своемзаднем дворе. Как-торазон рассказал о
настоящем скопищеотпечатков,выстроившихся влинию,напротивнеменее
густойлиниисобачьих следов,иприслалмнеустрашающийфотоснимокв
подтверждение своихслов.Это случилось какразпосле той памятной ночи,
когда собачий лай превзошел все мыслимые пределы.
В среду18июля,утром,я получилтелеграммуизБеллоуз-Фоллз, в
которой Эйкели сообщал,чтоонотправилчерныйкаменьпоездом N5508,
отправившимсяиз Беллоуз-Фоллзв 12:15,то есть всвое обычное время,и
прибывающим в Бостон на Северный Вокзал в 4:12 пополудни. Ондолжен был, по
моим расчетам,прибыть в Эркхем, по меньшей мере, к следующему полудню, так
что почтивсе утро четверга яего ожидал. Но наступил и прошелполдень, а
когда япозвонил в почтовый офис, мне сообщали, что никакого груза для меня
не прибыло. Уже сильновстревожившись,я позвонил транспортномуагентув
Бостон на Северный Вокзал; и без особого удивления узнал, что груз не прибыл
итуда.ПоездN5508прибыл вчерас 35-минутнымопозданием, и никакой
коробки для меня там не было. Агент обещал навести справки и все выяснить; я
жепослал вконце дня телеграмму Эйкели,в которой обрисовалсложившуюся
ситуацию.
Ответ из Бостона пришелнаследующийдень,агент позвонилмне, как
тольковыяснил все обстоятельства. Похоже, чтопосыльный напоезде N 5508
припомнил инцидент,которыймогиметьотношение кпропаже моего груза -
перебранку с худощавым, рыжеволосым, неотесанныммужчинойс очень странным
голосом,происшедшую, когдапоездделалстоянкувКиине,Нью-Хэмпшир,
примерно после часа дня.
Этот мужчина,каконсказал,былкрайневзволновани уверял, что
ожидает прибытия тяжелого ящика, которого не было в поезде и который даже не
упоминался в журналах посыльного.Он назвался СтенлиЭдамсом, и у него был
такоймонотонныйгустойголос,чтоклеркпочувствовалсебядурно,
разговаривая с ним. Врезультате посыльныйдажене смог запомнить, чем же
разговор закончился,апомнил лишь, чтокогдаон вновьпришел вполное
сознание, поезд ужетронулся.
Врезультате посыльныйдажене смог запомнить, чем же
разговор закончился,апомнил лишь, чтокогдаон вновьпришел вполное
сознание, поезд ужетронулся. Бостонский агент добавил,что этот посыльный
был молодымчеловекомисключительнойчестностии надежности,с хорошими
рекомендациями и уже давно работал на компанию.
Этим вечеромявыехал вБостон, чтобы лично расспросить посыльного о
случившемся,получив егоимя иадрес вконторе. Оноказался откровенным
человеком,с приятными манерами,но я скоро понял, что он не сможет ничего
добавить к тому, что мне уже было известно. Странным мне показалось лишь то,
что он не был уверен, сможет ли узнать того человека, если встретит егоеще
раз. Поняв,что от него я больше ничего несмогу добиться,явернулсяв
Эркхеми доутраписалЭйкели, затем впочтовуюкомпанию,полицейское
управление и почтовому агенту в Киине. Я чувствовал, что человек с необычным
голосом,который так сильно повлиял на посыльного, играетключевую роль во
всемэтомзагадочномделе, инадеялся,чтостанционныеслужителиили
телеграфисты в Киине смогут что-то сообщить онем, о том, как онобратился
со своим запросом, коща и где.
Явынужден,однако,признаться,чтовсемои попыткирасследовать
ситуацию оказались тщетными. Действительно, человек со страннымголосом был
замечен после пополудни 18 июля в Киине, а какой-то зевака смутно запомнил у
него вруках тяжелый ящик; однако человек этот был им абсолютно неизвестен,
и прежде, как и впоследствии, никто его не видел. Он не заходилв помещение
телеграфаинеполучалникакихсведений,равно какникакихсообщений
касательноприсутствиячерногокамняна поездеN 5508нидлякого по
телеграфунепоступало.Естественно,Эйкелиприсоединилсякомнев
расследовании этого происшествия идаже сам съездилв Киин, чтобы опросить
возможныхочевидцев случившегосяи людей,живущих неподалекуот станции;
однакоегоотношениек происшествию было куда болеефаталистическим, чем
мое. Онсклоненбылсчитатьпотерю ящика зловещим следствием неизбежного
противодействия и ничуть ненадеялсянавозможностьнайти утраченное. Он
говорил о несомненной телепатической и гипнотической силесозданий, живущих
на холмах, иих агентов, а в одном из писем намекал, что, по его убеждению,
каменьужедавнопокинулнашупланету.Я, со своей стороны, был сильно
разгневан,посколькувиделвизучениистарых,полустертыхиероглифов
возможностьузнатьнечтоновое иудивительное.Этотэпизодещедолго
будоражилбымоевоображение,еслибыпоследующиеписьмаЭйкелине
ознаменовали собой началосовершенно новойфазы ужасной истории загадочных
холмов, которая сразу же завладела моим вниманием.
IV
Неизвестные создания, писал Эйкели все более неровным почерком, взялись
за негогораздо серьезнее, чемраньше,и сболееопределеннымицелями.