Ночной лайсобакв безлунные ночи или когда луна была полузакрыта облаками
сталпросточудовищным, акроме того,были отмечены попыткипристатьк
Эйкели,когдаоноказывалсянапустынныхдорогах.Второгоавгуста,
направляясьнамашиневдеревню,онувиделсрубленныйстволдерева,
перегородивший ему дорогу там, где она пересекала участок густого леса; в то
же время лай двух огромных собак, бывших сним вместе, ясно предупредил его
о созданиях, которые могут прятаться поблизости.Что могло бы случиться, не
будьрядомс ним собак,- онне решался даже предположить - но с тех пор
больше никуда не выходил без собакиз своейсворы -по крайней мере, двух
верныхисильныхпомощников.Вскореимелиместоещедвадорожных
происшествия, пятого и шестого августа; один раз машину обстреляли; в другой
раз заливистый собачий лай известил его о присутствии дьявольских созданий в
лесу.
Пятнадцатого августа яполучил отчаянноеписьмо,котороенеобычайно
меня взволновало,так что яискреннепожелал, чтобы Эйкелиотбросил свою
скрытность и призвал на помощь закон. В ночь с 12 на 13 августа случилось уж
нечто совсем ужасное, возле дома была стрельба, и утром он обнаружил трех из
своих двенадцати огромныхпсов убитыми. На дороге видны были многочисленные
отпечаткикогтей и,междуними, следы УолтераБрауна. Эйкелипозвонил в
Бреттлборо,чтобыемудоставилиновыхсобак,нотелефоннаялиния
отключилась, прежде, чем он успел что-либосказать. Позже он отправилсяна
машиневБреттлбороивыяснил,чтомонтернашелглавныйкабель
перерубленным, причем как раз на том участке,чтонаходилсяблиз одиноких
холмов Ньюфэйна.НоЭйкели направился домойсчетырьмяновымипсамии
несколькими ящиками патронов для своего крупнокалиберного ружья. Письмо было
написановпочтовомотделенииБреттлборо ипришлокомнебезо всякой
задержки.
Моеотношениекпроисходящемувэтот моментпересталобыть чисто
научным и превратилосьв сугубо личную тревогу, Я боялся за жизнь Эйкели, в
его отдаленном одиноком сельском доме, и частично за себясамого из-за моей
явной причастности к загадочной проблеме холмов. Эти твари моглидотянуться
и сюда. Смогут ли они всосать и заглотить меня? В своем ответе на его письмо
я умолялЭйкели обратиться за помощью квластям и предупреждал, что сделаю
это сам, еслион меняне послушается. Явыразил намерениелично посетить
Вермонт,несмотрянаегопротесты,ипомочьемуобъяснитьситуацию
представителямвласти.В ответ на этопришла телеграмма изБеллоуз-Фоллз
следующего содержания:
"ВЫСОКО ЦЕНЮ ВАШПОРЫВНОНИЧЕГО НЕМОГУ СДЕЛАТЬНЕ ПРЕДПРИНИМАЙТЕ
НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙСАМИПОТОМУ ЧТО ЭТО МОЖЕТ ТОЛЬКОНАВРЕДИТЬОБОИМЖДИТЕ
ОБЪЯСНЕНИЙ"
ГЕНРИ ЭЙКЛИ
Но это ничуть не прояснило дела, совсем наоборот.
После моего ответа на
телеграммуяполучилзапискуотЭйкели,написаннуюдрожащейрукойи
содержащуюпотрясающеесообщение,чтооннетольконепосылалмне
телеграмму, но и неполучал письма. Спешное расследование, проведенное им в
Беллоуз-Фоллз,обнаружило,чтотелеграммабылаотправленастранным
рыжеволосым мужчинойс необыкновенным, густым, монотонным голосом, каковыми
сведениямии исчерпывалосьто,что удалось выяснить Эйкели. Клерк показал
емуоригинал текстателеграммы, нацарапанныйкарандашом,нопочеркбыл
совершеннонезнакомым для моего коллеги. Он обратил внимание толькона то,
чтоподписьбыланеточной-Э-Й-К-Л-И,безбуквы"Е".Напрашивались
некоторыепредположения,но охваченныйнесомненнымкризисом,Эйкелине
высказывал их.
Он сообщал также о гибели еще нескольких собак и приобретении других на
замену,атакже о ружейной стрельбе, котораясталанеотъемлемой приметой
всех безлунныхночей. Среди отпечатков когтей на дороге ина заднемдворе
его фермырегулярно появлялисьследыБраунаи ещеодного-двухчеловек,
обутых в ботинки. Эйкели признавал,что тутничего хорошего нет и чтоему
порапоскорее переезжать к сыну в Калифорнию,дажеесли не удастся быстро
продать дом. Нонелегко покидать то единственное место" которое ты считаешь
по-настоящемусвоимдомом. Он попробуетещесколько-нибудь продержаться;
возможно, ему удастсяотвадить непрошеных гостей - особенно если он открыто
откажется от дальнейших попыток проникнуть в их секреты.
Ятутже ответилЭйкели,вновь предложивсвою помощь,иещераз
высказалгорячеежеланиеприехатькнему,чтобывместеубедить
представителейвластивопасностисложившейся вокругнего ситуации. Его
ответ содержал ужеменее твердые возражения против моего плана, чем раньше,
но он писал, что предпочитает немного переждать - чтобы привести свои дела в
порядокиподготовитьсяк отъездуиз отчегодома,которыесталпочти
смертельно опасным. Людиподозрительноотносятсякегоисследованиям, и
лучше будет уехать потихоньку, не будоража окружающих и не порождая сомнений
в его психической нормальности.На его долю выпало уже более чем достаточно
испытаний, признавалон, но тем неменее емухотелось быуехатьотсюда,
сохраняя достоинство.
Этописьмояполучил28августа иотправилвответмаксимально
ободряющее послание. Очевидно, мое сочувствие имело свое действие, поскольку
вследующем письме Эйкели выразил мне признательность и куда меньше сообщал
освоихстрахах. Вместе стем,егописьмо нельзябылоназвать слишком
оптимистичным,посколькуонвыразилубеждение,чтустрашныесоздания
оставилиегов покоелишьнавремя,видимо,на периодполнолуния.