Яявляюсь,каквы,разумеется,
догадались, одним из союзников Существ Извне, которые посещают нашу планету.
Впервые я встретился с ними вГималаях и там оказал им некоторыеуслуги. В
ответонидалимневозможность испытатьто,чтомалокомуизлюдей
когда-либо приходилось испытывать.
Выможете себепредставить, что я побывал на тридцатисеми различных
небесныхтелах-планетах,темных звездах,а такжеменееопределенных
объектах - включая восемь, находящихся за пределами нашей галактики, а два -
вообще, по ту сторонуискривленного космоса пространства и времени. Все это
не причинило мне ни малейшего вреда. Мозг мой был отделенот моего тела при
помощистольискусныхразрезов и сечений,чтоназвать это хирургической
операциейбыло быслишком грубо. Прилетающиесуществаобладают методами,
позволяющимитак искусноотделять мозг от тела, что тело не стареет, когда
из него извлечен мозг. Добавлю, что с применением аппаратуры мозг становится
практически бессмертным,необходимо только периодическименятьраствор, в
котором он сохраняется.
В общем, я искренне надеюсь, что вы решитесь наэто путешествие вместе
со мнойи мистером Эйкели. Пришельцы жаждутзнакомства со знающими людьми,
такими, как вы, чтобы показать им величайшие первозданные пучины, которые мы
моглиразвечтовоображать по своему невежеству.Первая встреча сэтими
существамиможетвас озадачить,но я несомневаюсь,что вы будетевыше
этого.Я думаю,что мистер Нойестоже отправитсяс нами- этотот, кто
привез вас сюда в своей машине. Он уже несколько летс нами - думаю, что вы
узнали его голос по той записи, которую прислал вам мистер Эйкели.
Тут говорящий сделал небольшую паузу, отреагировав на то, как я вскочил
с места, а затем продолжил.
- Итак, мистер Уилмерт,оставляю решение наваше усмотрение;добавлю
лишь, что человек с вашей любовью ко всему необычному, интересом к фольклору
неможетпропуститьтакойшанс.Вамабсолютнонечегобояться.Все
перемещенияпроизводятсябезболезненно, болеетого -естьособогорода
наслаждение в полностьюмашинизированном состоянии органов чувств. Когда же
электродыотключены,товыпростопогружаетесьвсон,полныйярких
фантастических видений.
А теперь, если не возражаете, мыпрервемнаш разговордо завтрашнего
утра.Доброй ночи -пожалуйста, отключите все этитумблеры, верните ихв
левое крайнее положение; порядокне имеет значения, хотя лучше, если прибор
слинзами вы отключите последним. Добройночи, мистер Эйкели, - прошу вас,
отнеситеськнашемугостюсмаксимальнымуважением!Ну,что,готовы
выключить?
Ямеханическиподчинилсяивыключилвсетри тумблера,хотяменя
раздиралисомненияпо поводувсегопроисходящего.Мояголовавсееще
кружилась, когда я услышал шепот Эйкели, которыйпопросил меня оставить все
приборы на столе.
Он никак не прокомментировал случившееся здесь, да ивряд
ли какой-либо комментарий мог быть воспринят моим перегруженным сознанием. Я
услышал, как он предложил мне взять в свою комнату лампу и заключил тем, что
ему хочетсятеперьпобытьодному в темноте.Пора было отдыхать,ибо его
дневной и вечерниймонологи утомили бы и совершенно здорового человека. Все
еще ошарашенный, япожелалхозяинудобройночиисталподниматьсяпо
лестнице, держа врукелампу,хотя вкармане у менялежалпревосходный
фонарик.
Ябыл рад покинутьэтот кабинет,сего странным запахомисмутным
ощущением вибрации,ив то жевремя никак не мог отрешиться от кошмарного
ощущениястраха,загадочности и космическойаномальности происходившего в
комнате, изкоторой только что вышел,и столкновенияс невиданнойсилой.
Дикая,пустыннаяместность; темный,таинственный,поросшийлесом склон,
подошедшийтакблизкок дому; следы на дороге;болезненный,неподвижный
хозяиндома,шепчущийвотьме;дьявольскиецилиндрыиприборы,ив
довершениевсего-приглашениеподвергнутьсяневероятнойхирургиии
совершитьнемыслимоепутешествие-всеэто,стольнеожиданноеи
многочисленное,обрушилось на меня снарастающейсилой, которая подорвала
мою волю и, похоже, физическое здоровье.
Особенно шокирующим оказалосьто обстоятельство, что мойдобровольный
гидНойесбылучастникомчудовищногодревнегоритуала,шабаша,
зафиксированного фонографом,хотя яссамогоначалапочувствовал что-то
смутно знакомое в егоголосе.Другим шоком быломое отношение кхозяину,
поражавшееменя всякий раз, когдая пытался его анализировать; потому что,
насколько яиспытывалсимпатиюк нему раньше, по егописьмам,настолько
отталкивающее впечатление произвелоннаменясегодня. Казалось бы,его
болезньдолжнабылавызватьуменя сострадание;новместо этогоменя
охватила дрожь ужаса. Он был таким безжизненным,малоподвижным,похожим на
труп - а этот беспрестанный шепот был таким ненавистным и нечеловеческим!
Мнепришловголову,что этот шепот отличалсяотвсего,чтомне
когда-либо приходилось слушать; что,несмотря на удивительную неподвижность
губ шепчущего,прикрытыхусами,в нем была некаяскрытаясилаимощь,
удивительная длясдавленнойречиастматика.Ямогразобратьвсе слова
говорящего, сидя вдругом концекомнаты, апару размнепоказалось, что
слабые,новсепроникающиезвукиего речиотражали нестолько слабость,
сколько умышленное подавление силы - причины этого были мне неясны. С самого
начала втембре голоса обнаружилось что-то раздражающее.Теперь,когдая
пыталсявэтомразобраться, мне показалось,что сложившеесявпечатление
аналогичнотому, которое сделалоголосНойеса такимсмутнозловещим для
меня.