Большинство с удовольствиемис-
полняют приказания.
- А я - нет. И думаю, что большинство людей тоже.
- Неправда. Как ты думаешь, каким образом мы смогли те-
бя поймать?
- Не успел поинтересоваться, - сказал Арлекин.
- Одна прелестная девушка по имени Алиса сообщиланам,
кем ты являешься.
- Это неправда!
- Нет,этоправда.Тысмутил ее дух,но она желает
приспособиться и подчиняться кому-нибудь. Надо бы тебя "вык-
лючить".
- Ну,так сделайте это сейчас же! Чего со мной церемо-
ниться?
- Я не буду тебя выключать.
- Ты дурак!
- Мне жаль, Арлекин! - сказал Часовщик.
- Заткнись!
***
Егоотправили в Ковентри,а там над ним как следует по-
работали. Это напоминало дело с Уинстоном Смитом в 1984го-
ду. Технические приемы,хотя и древние, сделали свое дело с
Эвереттом С.Мармом,и в один прекрасный день Арлекин поя-
вился на экранах коммуникационных линий,выглядя беззаботно
и жизнерадостно с полностью промытыми мозгами и заявляя, что
рньше он был неправ, что все превосходно и что самое замеча-
тельное в жизни - поспевать повсюду вовремя.И каждый пеше-
ход могвидеть его на огромных общественных телеэкранах.И
каждый говорил себе: "Ничего себе субчик! После того, что он
натворил... Выходит,единственный шанс - это уйти из жизни,
хотя это и не лучший способ бороться с Часовщиком".
Да, Эверетт С.Марм был р а з р у ш е н. Большая поте-
ря, но, как говорил когда-то Торо: "Не разбил яиц, не приго-
товишь яичницы".
В каждой революции есть свои напрасныежетвы,которых
можно было бы избежать. И если удалось изменить хоть что-то,
значит, они не напрасны, выходит, они принесены не зря.
***
- Ох, прошу меня простить, сэр, я... гм... не знаю, как
и сказатьвам,но...гм...но вы опоздали на три минуты.
Расписание отмечает вашу задержку. - Служащий глупо улыбнул-
ся.
- Это просто смешно,- глухо произнес Часовщикиз-под
своей маски. - Проверьте ваши часы.
Он повернулся и вошел в свой офис, что-то мурлыкая себе
под нос.
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ СЛАВНОЙ ЖЕНЩИНЫ
Итак, теперь он точно знал - всему миру скоро придет конец.
Истинаэтапрояснялась для него с мучительной медлительностью. Не был
егодартакимужяркимскорее, походил на самоцвет со множеством мелких
изъянов.Обладайонспособностьюотчетливовидеть будущее, не будь лишь
отчастиясновидцем, жизнь его вряд ли пришла бы к такому печальному финалу.
Ижаждаегонесделаласьбыстольнестерпимой.
Ижаждаегонесделаласьбыстольнестерпимой. Но, так или иначе, все
отрывочныеитуманныевидениясложились в единое целое - и теперь он уже
точнознал,чтоЗемля близка к концу. И с той же внезапной несомненностью
емусталоясно,чтоникакогосамообманатутнет и что приближается не
простоегосмерть. Надвигается полное и окончательное крушение всего мира.
Грядетгибельвсехегообитателей.Именноэтоони увидел в каком-то
осколкезеркалаистины-иужене сомневался, что все должно случиться
через две недели, в четверг вечером.
А звали его Артур Фулбрайт. И теперь ему нужна была женщина.
Каквсе-такистранноиудивительно-узнаватьчто-тоо будущем.
Узнаватьтакимсвоеобразнымспособом и в столь нелепом виде. Не как нечто
цельное-а фрагментами и урывками, что как бы просовывала в голову чья-то
невидимаярука.Когдаслучалисьэтиневнятные,нарочитомимолетные
прозрения-"сейчасиз-заугла вырулит грузовик", - что сделали Артура -
"первымпридетПолуночный Танцор" - чуть ли не обитателем двух миров сразу
-"поездопоздаетнадесять минут", - он видел будущее как сквозь мутное
стекло-"вторуюзапонкунайдешь в медицинском кабинете" - и сам едва ли
сознавал, что сулит ему этот дар.
Долгиегодыэтотневзрачныйчеловечексшаркающей походкой что-то
бубнилсебеподносибросал по сторонам смущенные взгляды, проживая со
своейвдовствующейматерью в доме из восьми комнат - в окружении жимолости
идушистогогорошка.Долгие-долгие годы он служил неважно где и непонятно
кем- и все эти годы неизменно возвращался домой к умиротворяющему голубому
фартуку Матушки.
Проходилигоды.Годы,почтилишенныеперемен,лишенныевсякой
значимости.Годы,ничемсущественнымненаполненные.И все же это было
славное время. Время спокойствия и тишины.
ПотомМатушкаумерла.Тяжко вздыхая в ночи под крахмальной простыней
намансарде,онавсезамедляласьи замедлялась, будто старый заезженный
патефон,-инаконецумерла. Отыграв на ней свою мелодию, жизнь столь же
естественно и неизбежно исполнила последний аккорд.
Для Артура это означало определенные перемены.
Теперьнибезмятежногоснапоночам,нитихих вечерних бесед, ни
триктракаиливиста,нивовремяподанногополдника-"не опоздать бы
обратнов контору", - ни утреннего тоста с корицей, ни апельсинового сока в
любимомстаканчике.ТеперьпередАртуром оказалось шоссе с односторонним
движением-иводнуполосу.Дорога,покоторойпришлосьпривыкать
двигаться в одиночестве.
Онприучалсяпитатьсяв ресторанах и кафе. С трудом отыскивал чистое
белье.