Узы. Джек. Аббадон. Надо это прекратить, пока не стало слишком поздно.
– О Князь тьмы, я даю тебе свою кровь взамен твоей. Услышь меня! Услышь мой зов! Уничтожь моего врага, раз и навсегда! – нараспев произнесла Мими.
– Давай!!! – крикнул Кингсли.
Мими глубоко вздохнула и полоснула по запястью, вскрыв вену. Кровь пролилась на свечу, и взметнулось черное пламя.
Последним, что запомнила Блисс, был сильный взрыв, донесшийся снизу, из-под пола. Библиотеку разворотило надвое, словно треснула сама земля, и кошмар Блисс ожил. Прямо перед ней возникла черная глыба с темно-красными глазами и серебряными зрачками, ревущая, извивающаяся, пробуждающаяся, заполонившая все пространство жужжанием тысяч мух, муками тысяч терзаемых душ и отвратительным смехом сумасшедшего. Блисс кричала, кричала, кричала...
А потом все погрузилось во тьму.
ГЛАВА 37
Дым не давал дышать. Он был темно-фиолетовым, и от него тянуло серой и кислотой. Шайлер открыла глаза, и их тут же невыносимо защипало. По щекам девушки ручьем текли слезы, хоть она и не плакала.
Что-то случилось... какой-то взрыв, такой, словно разорвало вселенную. Шайлер огляделась по сторонам. В Хранилище царил хаос. Стеллажи с книгами были перевернуты, а газеты и журналы разлетелись вокруг, как будто здесь взорвалась бомба. Повсюду штукатурка и пыль, осколки стекла и обломки дерева, и камни, выпавшие из потолка.
– Джек! Джек, ты где? – в панике позвала Шайлер.
Она стояла вот на этом самом месте, рядом с его креслом, но теперь кресла было не видно. Глаза ей заливала кровь. Девушка нерешительно потрогала макушку. Порез, но неглубокий. Ладони ее были исцарапаны и кровоточили, а джинсы порвались, но, к счастью, этим перечень ущерба и ограничивался.
Кто-то закашлялся, и Шайлер двинулась на звук. Джек лежал под столом; его на мгновение оглушило.
– Я в порядке, – отозвался он, пытаясь сесть и вытирая слезящиеся от дыма глаза. – Что за чертовщина тут стряслась?
– Джек! Ты цел? Ты меня слышишь? Джек!
Обезумевший голос Мими донесся из потайной ниши, из которой вел ход в подземное книгохранилище. Мими вынырнула из-за угла. Вид у нее был ошеломленный, но, похоже, она не пострадала.
– Я здесь!
– Ох, слава богу! Джек! Я так переживала! – воскликнула Мими и кинулась обнимать брата. Она принялась всхлипывать, не в силах сдержаться. – Я думала... я думала...
– Все в порядке, я цел, – успокаивающе произнес Джек, нежно поглаживая ее.
Шайлер отступила немного, чтоб не мешать им; ее переполняли смешанные чувства – ревность, жалость и смущение, вызванное тем, что она оказалась свидетельницей их близости.
Тут из-под перевернутого стеллажа донесся чей-то стон.
– Помогите! – позвал слабый голос. – Помогите!
Джек, Мими и Шайлер кинулись на зов и вместе убрали тяжесть с пострадавшего.
Кингсли вместо благодарности произнес:
– Ох, дьявол... Что это было-то?
Вокруг них библиотекари и члены Комитета помогали друг другу выбираться из-под обломков, пересчитывали друг дружку и проверяли, все ли живы. Дым был повсюду, и сквозь него трудно было что-либо разглядеть.
– Сюда! – раздался знакомый голос.
Шайлер оставила двойняшек Форс и Кингсли и вскоре отыскала Оливера. Тот склонился над пострадавшим библиотекарем. У Оливера был чем-то порезан подбородок и на лбу красовалась ссадина; он был весь покрыт толстым слоем штукатурки.
– Ты цел! – вырвалось у Шайлер. – Слава богу!
– Шайлер, ты что здесь делаешь? – удивился Оливер.
– Тебя ищу.
Юноша кивнул.
– Ну-ка, помоги.
Ренфилд, один из брюзгливых людей-историков, стонал, скорчившись у перевернутого ксерокса. Его отбросило к стене взрывом, и сила удара была такова, что ему переломало ребра.
Его отбросило к стене взрывом, и сила удара была такова, что ему переломало ребра.
Они помогли Ренфилду улечься на штабель книг, пообещали прислать помощь сразу же, как только удастся, и пошли смотреть – может, еще кто пострадал или попал в ловушку.
Пока что все, кто встречался им, были живы. Кое-кто отделался небольшими царапинами, некоторые получили сотрясение, но, в общем, все, как ни удивительно, остались более или менее целы. Оливер остановился, чтоб оказать первую помощь девушке Голубой крови, сломавшей руку. Он оторвал рукав от своей рубашки и соорудил импровизированную перевязь.
Шайлер пробралась сквозь погром и наткнулась на какую-то девушку, лежавшую ничком, всю засыпанную штукатуркой и пылью.
Шайлер перевернула ее и ахнула.
– Блисс! О господи, Блисс!..
Под подбородком Блисс виднелись две дырочки, и кровь ее – вязкая, голубая – струилась по шее.
– Всем оставаться на своих местах!!! – приказал от входа чей-то громкий голос.
Все застыли.
Шайлер прикоснулась к шее Блисс, пытаясь остановить кровь. Руки у нее дрожали. Ох, Блисс...
Фиолетовый дым рассеялся. Вскоре к девушкам приблизились Чарльз Форс и Форсайт Ллевеллин со сверкающими мечами на изготовку.
Чарльз присел рядом с Блисс и коснулся ее головы.
– Эта еще жива.
Шайлер удивилась. Эта? Тут с другой стороны комнаты раздался крик, и вскоре Шайлер поняла, что Чарльз имел в виду. Там, у входа в штаб-квартиру Совета старейшин, в сводчатом проходе лежала Присцилла Дюпон, глава стражей.
В луже крови.
ГЛАВА 38
Оливер отвез Шайлер домой; они оба еще не отошли от потрясения. Неловкость, возникшая между ними раньше, в «Мерсере», исчезла без следа перед лицом нового бедствия. Они снова сделались прежними, и Шайлер радовалась, что ее друг рядом с ней.
Хэтти, завидев их, тут же подняла суматоху. Она перевязала голову Шайлер и порезанный подбородок Оливера. Верная горничная приготовила им горячий шоколад, усадила к камину и укутала кашемировыми одеялами.
– Где Лоуренс? – спросила Шайлер, взяв печенье с подноса, принесенного Хэтти.
– Он умчался всего несколько минут назад. Сказал, что у него срочная встреча или что-то вроде того, – ответила Хэтти. – Он велел мне позаботиться о вас, когда вы сюда доберетесь. И достать комплект первой помощи. Думаю, он знал, что что-то произошло.
Как только Хэтти вышла из комнаты, Оливер спросил:
– Ты думаешь, это была Серебряная кровь?
Шайлер содрогнулась.
– Должно быть. Это единственное объяснение. Но это не имеет смысла. Лоуренс говорил мне, что Серебряная кровь охотится на одиночек. Они нападают на свои жертвы, когда те одни, без защитников-собак. А это нападение произошло в общественном месте, при множестве свидетелей.
– Как ты думаешь, она умерла? – снова спросил Оливер.
– Кто – Блисс? Нет. Чарльз Форс сказал, что она жива, – отозвалась Шайлер.
Однако же в это верилось с трудом. У техаски были две глубокие раны на шее, и пол вокруг нее был залит ее кровью.
– Нет, я имею в виду миссис Дюпон, – уточнил Оливер.
– Не знаю...
Шайлер снова содрогнулась. С того места, где она стояла, все было хорошо видно, а она к тому же еще услышала, как члены Совета, собравшиеся вокруг трупа, обсуждают ситуацию.
«Полное поглощение... Этого не может быть... Но кровь выпита... А это означает... Она умерла... Ее забрали... Только не Присцилла!.. Да... Это и вправду ужасно...»
Бригада «скорой помощи», присланная доктором Пат, унесла Блисс на носилках; на лице у девушки была кислородная маска. Рядом с носилками шагал отец Блисс. Но вторые носилки, на которые погрузили Присциллу Дюпон, накрыли простыней.