"Колумбия"
срочно требовала записи альбома, стремясь извлечь выгоду из успеха сингла.
Неожиданно трудно оказалось избавиться от Джулии - девушки, с которой
он начал встречаться в тот период, когда играл на гитаре вночномклубе.
Она знакомила его с самыми разными людьми, из которых лишь оченьнемногих
он действительнохотелвидеть.Ееголоссталнапоминатьемуголоса
сладкоречивых агентов, которые звонили емупотелефону.Последолгого,
шумного и желчного скандала он расстался сней.Онаугрожалапокончить
жизнь самоубийством. ПослеразрываЛарричувствовалсебятак,словно
принялучастиевзатяжнойбитвеподушками,каждаяизкоторыхбыла
обработана газом, вызывающим легкое отравление.
Ониначализаписыватьальбомтринеделиназад,иЛаррисумел
отвертеться от большинства предложений типа "радивашегожеблага".Он
использовалтуотносительнуюсвободудействий,которуюоставилему
контракт. Он вызвал троицуиз"ТэттердРемнантс"-БарриГрига,Эла
Спеллмана и Джонни МакКолла - и двух другихмузыкантов,скоторымиему
приходилось играть в прошлом - Нейла Гудмана и Уэйна Стаки.Онизаписали
альбом за девять дней. "Колумбия", похоже, хотела, чтобы альбом состоял из
тех песен,которым,поихмнению,былаобеспеченадвадцатинедельная
карьера - начиная с"Крошки"икончая"Держись,Слупи".Ларрихотел
большего.
НаобложкеальбомабылафотографияЛарривнаполненнойпеной
антикварнойванне.НакафелесверхубылинаписанысловаКАРМАННЫЙ
СПАСИТЕЛЬ и ЛАРРИ АНДЕРВУД."Колумбия"хотеланазватьальбом"Крошка,
поймешь ли ты своего парня?", но Ларри твердо стоялнасвоем,ионив
конце концов согласились на наклейку ВАЛЬБОМВХОДИТХИТОВЫЙСИНГЛна
полиэтиленовой упаковке.
Две недели назад синглпереместилсянасорокседьмуюпозицию,и
праздник начался. Он снял на месяцдомнапобережье.События,которые
последовали вслед за этим, словно плавали в каком-то тумане. Все большеи
больше людей бродило по дому. Некоторых Ларри знал, но большинство изних
были ему незнакомы. Онсмутновспоминал,каккнемуодинзадругим
приставали агенты, желавшие "продолжить его великуюкарьеру".Онсмутно
вспоминал, как нюхал кокаин и запивал его текилой.Онсмутновспоминал,
как его разбудили субботним утром, должнобыть,неделюилиоколотого
назад, чтобыонпослушал,какКейзиКасемпрокручиваетегозапись,
занявшуютридцатьшестоеместов"АмерикэнТопФорти".Онсмутно
вспоминал, как с полученным по почте чеком начетыретысячидолларовв
кармане он долго и нудно торговался, покупая "Датсун Зед".
А затем, тринадцатого июня, шесть днейназад,УэйнСтакипопросил
Ларри прогуляться вместе с ним к морю. Было еще девять часов утра, ноуже
врубили магнитофон и два телевизора. Стоял такой грохот, словно напервом
этаже шла оргия. Ларри в одних трусах сидел в кресле иосоловелопытался
выудить хоть какой-нибудь смысл из комикса "Супербой". Емуказалось,что
он очень внимателен, но ни одноизсловнежелалоозначатьчто-либо.
Вагнер грохотал из квадрофонических колонок, и Уэйнупришлосьпрокричать
три или четыре раза, преждечемЛарриегоуслышал.Ларрикивнул.Он
чувствовал себя способным пройти долгие мили.
Но когда солнечный свет иголками пронзил его глаза, Ларринеожиданно
передумал.Никакихпрогулок.Нуужнет.Егоглазапревратилисьв
увеличительные стекла, и вскоре солнце, проходящее сквозьних,испепелит
его мозги.
Уэйн, твердо взяв его за руку, настаивал.
- Пошли.
У Ларриотвратительноболелаголова,апозвоночниконемел.Его
глазные яблоки пульсировали,апочкинудноболели.Еслипринятьеще
парочку доз амфетамина, то, пожалуй, он вновь почувствует себянормально.
Он полез в карман брюк за амфетамином, и лишьтогдавпервыепонял,что
одет в одних лишь трусах, которые он менял в последний раз три дня назад.
- Уэйн, я хочу назад.
- Давай пройдем чуть-чуть подальше. - Ему пришло в голову,чтоУэйн
как-то странно смотрит на него, со смесью раздражения и жалости.
- Нет, дружок. Самвидишь,яводнихтрусах.Меняарестуютза
появление в непотребном виде в общественном месте.
- На этой части побережья ты можешь повязать свой член цветным шейным
платком и сверкать яйцами, не опасаясь ареста за непотребныйвид.Пошли,
парень.
- Я устал, - раздраженно сказал Ларри. Он начинал злитьсянаУэйна.
Уэйн ему мстит за то, что Ларри написал хит, а он, Уэйн,былвсеголишь
клавишником на новом альбоме. Он такая же сука, как Джулия. Теперь все его
ненавидят. Все стремятсяуколотьего.Глазаегозатуманилисьлегкими
слезами.
- Пошли, парень, - повторил Уэйн, и они потащились дальше по пляжу.
Они прошли еще около мили, когда мощныемускулыбедерЛаррисвело
двойной судорогой. Он вскрикнул и рухнул на песок.
- Судороги, - завопил он. - О, Господи, судороги!
Уэйн присел рядом с ним накорточкиивыпрямилегоноги.Агония
повторилась, и тогда Уэйн принялся за работу, массируясжавшиесявузел
мускулы. Наконец плоть, долгое время испытывавшаякислородноеголодание,
расслабилась.
Ларри, у которого сначала перехватило дух, наконец-то начал судорожно
ловить воздух ртом.
- О, Господи, - сказал он. - Спасибо. Это было... это былочертовски
больно.
- Разумеется, - ответил Уэйн без особого сочувствия в голосе.