Первымпошевелился сампевец:онвнезапно,но мягко поднялся с места и,
отойдя в дальний конец залы, сталнеслышно расхаживатьтам взад ивперед,
как это,бывало,делал мистер Генри. Нам предоставлялось предполагать, что
он успокаивает последний порыв чувства, потому что вскоре он присоединился к
нам и своим обычным тоном начал обсуждатьхарактер ирландцев (о которых так
частоневерносудят икоторых он защищал); так что когда внесли свечи, мы
уже заняты были обычным разговором. Но даже и тогда как мне показалось, лицо
миссис Генри было бледно, и к тому же она почти тотчас покинула нас.
Другимманевром быладружба,которуюэтот злой дух завел с невинным
младенцем, мисс Кэтрин. Они теперь всегдабыли вместе, гуляли рука об руку,
какдвое ребят,или же она взбиралась кнему наколени.Как ивсеего
дьявольские затеи, это преследовало сразу несколько целей. Это был последний
удардлямистераГенри,сознававшего,чтоегоединственноедитя
восстанавливают против него; это заставляло его быть резким с ребенком и еще
пущероняло вглазах жены; это, наконец, служило каким-то связующим звеном
между миледи иБаллантрэ. Былая сдержанность их с каждым днем таяла. Вскоре
последовалидолгие прогулки по аллеям, беседы набалконе и бог весть какие
еще нежности. Несомненно, миссис Генри была, как и многие другие, порядочной
женщиной, она знала свой долг, но позволяла себе кое-какиепоблажки. И даже
такомунедогадливому наблюдателю, как я,было ясно,чтонежностьеене
простородственное чувство. Интонации ееголоса сделались богачеи гибче,
глаза светились ярче и нежнее; она стала мягче в обращении со всеми,даже с
мистеромГенри,дажесомной;казалось,чтоонаупиваетсятихим,
меланхолическим счастьем.
И какое, должно быть, мучение было мистеру Генри смотреть на все это! А
между тем, как я сейчас расскажу, именно это и принесло нам избавление.
Баллантрэ жил у нас с единственной целью (как бы онее ни прикрашивал)
выкачать побольше денег. Он задумал искать счастья во Французской Ост-Индии,
как об этом писал мнекавалер; ион явился к нам длятого, чтобы получить
потребные для путешествия средства.Для остальных членов семьи это означало
полное разорение, но милорд в своем невероятном ослеплении шел на все. Семья
теперь так поредела (всамомделе, онаведь состояла всего из отца и двух
сыновей), что представлялосьвозможнымнарушить майорат[31]ивыделить
частьпоместья для продажи. Сначала намеками, а потом ипрямым давлением у
мистера Генри вынудилисогласие на это.Я уверен, что он никогда бы не дал
его, если бы не постоянная подавленность, в которой он находился. Если бы не
страстноежеланиеизбавитьсяотприсутствиябрата,онникогдабыне
поступился собственнымиубеждениями ифамильными традициями. И все-таки он
продал им свое согласие за дорогую цену: поставил вопрос в открытую и назвал
вещи своими позорными именами.
-- Имейтев виду, -- сказалон, -- чтоэто нарушаетинтересымоего
сына, если он у меня будет.
-- Ну, едва ли будет, -- сказал милорд.
-- Ну, едва ли будет, -- сказал милорд.
-- Натобожьяволя!--сказалмистер Генри.-- Но, принимаяво
внимание невыносимое и ложное положение, в котором я нахожусь по отношению к
брату,и то,что вы, милорд, мой отециимеете право приказывать мне,я
подпишуэту бумагу, нопрежде скажу вот что: я действуюпобессердечному
принуждению, иесликогда-нибудь,милорд,вам захочетсясравнитьваших
сыновей, тогда вспомните, что сделал я ичто сделал он. Судите нас по нашим
делам.
Милорду былоочень не посебе,даже его бескровноелицоокрасилось
румянцем.
-- А не думаешь ли ты, Генри, что сейчас совсемне времядля упреков?
-- сказал он. -- Ведь это обесценивает самое твое великодушие.
-- Не обманывайтесь, милорд, -- сказалмистер Генри. --Яиду на эту
несправедливость не из великодушного чувства к нему, а из послушания к вам.
--Хотьпередпосторонними...--началбыломилорд,ещеболее
уязвленный.
-- Здесь нет никого, кромеМаккеллара, -- сказал мистер Генри, -- а он
мой друг. И поскольку, милорд, вы не считали его посторонним, когдаунижали
меня, былобы несправедливо устранять его от столь редкой для меняпопытки
защититься.
Мнепоказалось, что милорд готов изменитьсвое решение, ноБаллантрэ
был начеку.
--Ах, Генри,Генри,-- сказал он. -- Тылучшевсехнас. Сурови
прямодушен! Да, мой милый, хотел бы я быть похожим на тебя!
Ипри этом проявлении великодушияего любимцавсе колебаниямилорда
рассеялись, и документ был подписан.
При первой же возможности землиОхтерхолла были проданымного дешевле
их настоящей цены, деньги врученынашемувымогателюи переправленыим во
Францию. По крайней мере,такон говорил; хотя позднее я стал подозревать,
что они были помещены гораздо ближе. Теперь все его предприятие было успешно
завершенои карманы, его вновь наполнились нашим золотом,ноусловие, при
котором мы согласилисьнаэтужертву, быловсееще невыполнено, ион
по-прежнему сиделв Дэррисдире. Проистекало ли это из его коварства, или же
не наступил ещесрок для его отбытия в Индию, или онрассчитывалдобиться
успеха у миссисГенри, или таковы были указания правительства -- кто знает?
-- но только он задерживался, и так проходили недели.
Вы,должнобыть,заметили,что я сказал: указанияправительства; и
действительно, примерновтожевремяраскрылсяпозорный секретэтого
человека.
Первым намеком послужили для меня слова одного арендатора, обсуждавшего
со мной пребываниеу нас Баллантрэи его безопасность. Арендаторэтот был
ярымякобитом ипотерялсынаподКуллоденом,что делалоегоособенно
придирчивым и непримиримым.
-- Не могу я одногопонять,-- говорилон,-- какон мог попасть в
Коккермаус?
--ВКоккермаус? -- переспросил я и тут же вспомнил, как поразил меня
щегольской вид этого человека при высадке после столь длительного плавания.