--Ну да, -- сказаларендатор. -- Ведь этотамего подобрал капитан
Крэйл. А вы думали, что он моремприплыл из Франции? Сперва мыи самитак
думали.
Поразмыслив об этих новостях, я сообщил их мистеру Генри.
-- Странную я узнал подробность. -- И я передал ему то, что слышал.
-- Не всели равно,каконприехал, Маккеллар,-- простонал мистер
Генри, важно то, что он еще здесь.
-- Все это так, сэр, -- сказал я, -- нообратите вниманиевот на что:
все это очень похоже на потворство со стороны правительства.Вспомните, как
мы удивлялись тому, что его оставляют в покое.
-- Так! -- сказал мистер Генри. -- Об этом стоит подумать. -- И по мере
того каконразмышлял, на лице его появиласьмрачная усмешка, напомнившая
мне Баллантрэ. -- Дайте мне бумаги, -- попросил он, тут же сел за стол и, не
говоря ни слова, написал письмо одному своему знакомому (я не стану называть
здесьненужныхимен,скажу только, чтототзанималвысокое положение).
Письмо это я переслал с единственным человеком, на которого мог положиться в
такомделе, и старик Макконнэхи, как видно, спешил изо всех сил, потому что
вернулся с ответом много раньшетого,на чтомогло рассчитыватьдаже мое
нетерпение. Прочитав ответ, мистер Генри усмехнулся той же мрачной усмешкой.
-- Лучшей услуги вы мне еще не оказывали, Маккеллар, -- сказал он. -- С
этим оружиемвруках ямогунанестиему удар.Следите за нами во время
обеда.
И вот за обедоммистерГенрипредложил Баллантрэ прогулку в город, а
милорд, как он и надеялся, указал на рискованность этого.
-- О!--небрежнозаметил мистерГенри. -- Зачемвам скрываться от
меня? Я так же, как и вы, посвящен в этот секрет.
--Секрет? -- сказал милорд.-- О чемты говоришь,Генри?Даю тебе
слово, что у меня нет от тебя секретов.
Баллантрэ изменился в лице, ия понял, что ударпопалв незащищенное
место.
--Как же так? --спросил мистер Генри,поворачиваясь к нему с видом
крайнего изумления. -- Я вижу, ты вернослужишь своим господам, но я думал,
что у тебя хватит сердца не мучить так родного отца.
--Очем тытолкуешь? Я протестуюпротив публичного обсуждения моих
дел.Ятребую, чтобы ты замолчал! -- с жаром воскликнулБаллантрэ, иэта
глупая ребяческая вспышка была совсем на него не похожа.
-- Оттебявовсе не требовали такой скрытности, --продолжалмистер
Генри, -- слушайте, что пишет мне об этом мойзнакомый,-- и онразвернул
письмо--"Конечно,хранитьэтотуговорвтайневинтересахкак
правительства,такиджентльмена,которого,бытьможет,намследует
по-прежнемуименоватьмистеромБалли,ноникомуненужнотомительное
ожидание, в котором, как вы пишете, пребывает его семья, и я рад, чтосвоим
письмом могурассеятьих беспочвенныестрахи.
Мистер Баллинаходитсяв
Великобритании не в большей опасности, чем вы сами".
-- Возможноли это?! -- вскричал милорд, глядя на старшего сына: ина
лице его было столько же удивления, сколько и подозрений.
-- Дорогой отец, -- сказал Баллантрэ, уже в значительной мереобретший
присутствие духа. -- Я очень рад, что всеобъяснилось. В полученных мною из
Лондона указаниях говорилосьсовсем обратное, и мне вменялось в обязанность
хранить тайнупомилования от всех, и от вас в том числе. Вы даже были особо
оговорены; этобылонаписано чернымпобелому, и я мог быдоказатьэто
неопровержимо, да жаль, что уничтожил письмо. Они, должно быть, пересмотрели
своерешение,исовсем на днях,потому чтоэтоделонедавнее,или же
корреспондент Генричто-нибудьнапутал, какисказил онивсе остальное.
Сказатьпоправде,сэр, --продолжал он,видимо, овладевая собою, --я
предполагал,чтоэтанеобъяснимаямилостьпоотношениюкмятежнику
объясняется вашей просьбойи что предписаннаямне скрытность вмоей семье
вызвана былавашим желанием молчать освоем добром деле.Тем неуклоннее я
повиновался приказам. Теперь остаетсятолько гадать, какими путями излилась
милостьна такого важного преступника,какя. Азащищатьсяотнамеков,
содержащихся в письме к Генри, вашему сыну, я полагаю,не приходится. Я еще
неслыхал, чтобыкто-нибудьизДэррисдировстановилсяотступникомили
шпионом! -- гордо закончил он.
Казалось,что Баллантрэ без ущерба для себяизбежалопасности, но он
допустил промах, которым сейчас же воспользовался мистер Генри, обнаруживший
при этом, что и он кое в чем не уступает брату.
-- Ты говоришь, что это дело недавнее? -- спросил мистер Генри.
--Совсем недавнее,-- спритворной твердостью сказал Баллантрэ,но
голос у него срывался.
--Такоели недавнее?--заметилмистерГенри и, словноэтоего
озадачило, стал снова разворачивать письмо.
В письме об этом не было ни слова, но Баллантрэ ведь этого не знал.
--Я такдолго ждал, что для меня всенедавно, --сказал он смеясь.
Смех егопрозвучалтакфальшиво, словнонадтреснутый колокол, что милорд
опять взглянул на него и крепко сжал бледные губы.
--Ах, так, -- сказал мистер Генри, все еще глядя в свое письмо. -- Но
я точно помню твои слова. Ты говорил, что это дело недавнее.
Мы одержали победу, но убедились и в невероятном потворстве милорда, --
он и тут вмешался, чтобы спасти своего любимца от разоблачения и позора.
-- Я думаю,Генри, --сказал он скакой-то жалкой поспешностью, -- я
думаю, что нам нечегосейчас спорить. Все мы рады, что наконец-то брат твой
находитсявбезопасности,вэтом мы все единодушныи,какблагодарные
подданные короля, должны выпить за его здоровье.
ТакБаллантрэизбегнулбеды;но, по крайнеймере, он былвынужден
перейти к обороне и сделал это не без ущерба для себя, а кроме того, лишился
ореола преследуемого изгнанника.