Вам почти удалось
разорить меня, как вы ужеразорили и,болеетого, свели в могилустарика
отца.Преступлениям вашим удавалось избежать закона, но друг мой губернатор
обещал оградить отвасмоюсемью.Берегитесь, сэр!-- закричалмилорд,
угрожая брату тростью. -- Если установлено будет, что вы сказали хотя бы два
словакому-нибудь из моих домочадцев, закон обратится против вас и обуздает
вас.
-- Ах, вот как! -- сказал Баллантрэ, медленно выговаривая слова. -- Вот
оно,преимущество бытьначужбине! Насколькоя понимаю,эти джентльмены
незнакомы с нашей историей. Онине знают, чтолорд Дэррисдир -- это я; они
незнают,чтовымладший из братьев,занявшиймоеместо по негласному
семейномууговору; онине знают(иначеонинеудостоили бывассвоей
близостью), что каждый акр нашейземли, как перед богом, принадлежит мне, и
каждый пенс, которого вы меня лишаете, принадлежит мне, а вы вор, обманщик и
вероломный брат.
--ГенералКлинтон! --закричаля.--Неслушайтеэтуложь.Я
управляющий их поместьем исвидетельствую,что всловах его нетни слова
правды. Он изгнанный мятежник, ставший наемным шпионом, -- вот в двух словах
вся его история.
Таким образом, я сгоряча проговорился о его позоре.
-- Милостивыйгосударь,--суровосказалгубернатор,обращаяськ
Баллантрэ. -- Я знаю о вас больше,чем вы можете предполагать. Обнаружились
некоторыеподробности таких ваших подвиговв нашихместах, что для вас же
лучше будет, есливы не принудитеменя нарядить по нимследствие.Тути
обстоятельства, при которых исчез мистер Джекоб Чью со всем своим товаром, и
то,как вы сталиобладателем значительной суммы денеги драгоценностей, и
откуда вы взялись,когда васподобрална Бермудахнаш капитан из Олбени.
Поверьтемне,чтоянеподнимаю всего этого лишь вовниманиек вашему
семейству, а также из уважения к моему досточтимому другу лорду Дэррисдиру.
Шепот единодушного одобрения всех нотаблей сопровождал эти его слова.
--Мнеследовалопомнить,--проговорилсмертельнопобледневший
Баллантрэ,-- как ослепителен длявсех в этомзахолустьелюбой блестящий
титул,вне зависимости от его законности. Мне остается тогда только умереть
с голоду у крыльца милорда, и пусть труп мой служит украшением его дома.
-- К чему эти напыщенныеречи! -- воскликнул милорд. --Выпрекрасно
знаете, чтомне это ни к чему. Единственно,чего я добиваюсь, это оградить
себя от клеветы, а дом мой -- от вашего вторжения. Я предлагаю вам на выбор:
либо я оплачу ваше возвращение в Англию на первом же отплывающемкорабле, и
там,дома, вы, может, найдетеспособ продолжать ваши услуги правительству,
хотя, свидетель бог,япредпочелбыувидетьвас разбойникомна большой
дороге.Или же, еслиэто вамнеугодно,извольте, оставайтесь здесь.Я
установил ту минимальную сумму, на которую можно прожить здесь, в Нью-Йорке.
Ивэтихразмерахяготов выдавать вам еженедельноепособие.
Ивэтихразмерахяготов выдавать вам еженедельноепособие.Есливы
по-прежнемуне способны улучшить ваше положение трудом рук своих, то теперь
самое подходящеедля вас времянаучиться этому.Нопомните, --прибавил
милордв заключение, --что непременное моеусловие: никаких разговоров с
членами моей семьи, кроме меня самого!
Я еще не видел,чтобыкто-нибудь был так бледен, как Баллантрэв эту
минуту, но держался он прямо и губы у него не дрогнули.
-- Меня встретилиздесь,-- сказалон, --совершенно незаслуженными
оскорблениями, но я не намеренобращаться в бегство.Чтож, выдавайте мне
вашу подачку. Я принимаю ее безо всякого стыда, -- она, как и последняя ваша
рубашка, все равно принадлежит мне. И я останусь здесь, пока эти джентльмены
не познакомятся со мной получше. Я думаю, что они уже кое-что поняли, поняли
и то, что, как вы ни заботитесь о семейной чести, вам не терпится унизить ее
в моем лице.
--Все это красивые слова, --сказал милорд, -- нодля нас, для тех,
ктознаетвас давно,они ровно ничегонезначат.Вы избираетето, что
кажетсявам сейчас более выигрышным. Нучто ж, только не разглагольствуйте
при этом; смею вас уверить, что молчание сослужит вам лучшую службу, чем это
выражение неблагодарности,
-- Вы говорите о благодарности, милорд! -- вскричал Баллантрэ, возвышая
голос и угрожающе подняв палец. -- Будьте покойны, благодарности моей вам не
избегнуть. Атеперь,кажется,мнепораоткланятьсяэтимджентльменам,
которым мы, должно быть, наскучили своими семейными делами.
И он отвесил каждомуиз нихпоцеремонному поклону, оправил шпагуи
удалился,оставиввсехв полномнедоумении, причем меня лично удивили не
только его слова, но и решение милорда.
Теперьнам предстояло вступитьвновую полосу этой семейнойраспри.
Баллантрэ был вовсе не так беспомощен, как это предполагал милорд. Под рукой
унего был всецелопреданный ему искусный золотыхдел мастер. Онивдвоем
вполне могли прожить напособие милорда, которое было не таким скудным, как
это можно было предположить по егословам, такчто всезаработки Секундры
Дассаонимоглиоткладыватьдляосуществлениясвоихпланов.Ияне
сомневаюсь, что именно так они и поступали.
По всей вероятности, Баллантрэ намеревался скопить необходимую сумму, а
затем отправиться на поискитех сокровищ, которые когда-то закопал в горах,
и если бы он этим ограничился, все обернулось бы к лучшему как для него, так
идлянас.Но,кнесчастью,онвнял голосусвоегогнева.Публичное
бесчестье, которому он подвергся привозвращении (меня удивляло, как он его
во обще -- пережил), не переставало терзать его, и он был похож на человека,
постаромуприсловью, готового отрезатьсебенос, чтобы досадитьсвоему
лицу. И вот он сделал себя всеобщим позорищем в расчете, что бесчестье падет
и на милорда.
Вбеднейшейчастигородаонвыбралуединенныйдощатыйдомишко,
полускрытый в тени акаций.