Она повернула налево и двинулась к семейному склепу. Луна висела в прозрачном и свежем ночном воздухе, как ледяной волшебный фонарь, ровным равнодушным светом заливая каменные надгробия. За каждым из них скрывался кто‑то, кто жил в этом городе, шагал по его улицам, но теперь мог назвать своими лишь битые глиняные черепки в земле.
Давным‑давно, когда у Блэкторнов были деньги – один из их рода в XIX веке был банкиром, – они построили этот фамильный склеп. Он был одним из самых красивых на кладбище. Кладка из красного камня, казалось, могла выстоять землетрясение или торнадо. Викторианские архитекторы как следует потрудились над сооружением – массивные бронзовые двери, стрельчатые окна из матового стекла и жутковатые горгульи на крыше.
Райли вспомнила прошлую ночь, то, как они ночевали здесь с Беком. Она заснула рядом с ним, чувствуя себя в безопасности. Он же вряд ли сомкнул глаза. От него пахло кровью, пожаром и праведным гневом. Теперь Денвер Бек представлял собой динамитную шашку на двух ногах – нужны была только искра. Райли надеялась, что ее самой не будет поблизости, когда он «сдетонирует».
Райли приостановилась у входа в склеп и посмотрела на горгулий. Их жутковатые львиные лица смотрели на нее с таким злобным выражением, будто она была незваным гостем. Они ей никогда не нравились.
В склепе уже не осталось свободного места, поэтому могилы родителей располагались у западной стены с видом на Капитолий. Борясь с нестерпимой болью, Райли опустилась на колени у развороченной могилы отца. Та выглядела так, будто из земли вылез гигантский крот и разбросал вокруг комья. Обломков гроба не было, – вероятно, их увезли служители кладбища.
Райли сделала глубокий вдох, так что в груди закололо от холодного воздуха, и закашлялась. Во рту еще сохранился привкус гари. Смаргивая слезы, она шепнула:
– Пап, прости. Я не хотела, чтобы так вышло.
Он должен был жить, воспитывать из нее ловца, смеяться ее шуткам и ездить с ней в пиццерию. Обзывать соней, когда она поздно встает. Просто быть рядом. Но осталась только глубокая дыра в земле, и такая же – у нее в сердце.
Райли помолчала, приводя в порядок воспоминания, как спутанную пряжу. Она не хотела забывать его голос, лицо, непослушные волосы. До тех пор пока она бережет эти воспоминания, папа будет рядом с ней.
Потом она заговорила с ним. Хотя тело похитили, быть может, его дух способен услышать ее. Не то чтобы они не были близки с мамой, но папа и сам был ловцом, поэтому Райли пересказала ему все события последних суток. Она знала, что не получит ответа, но ей становилось легче.
– Я видела, как погибают люди, – сказала она, поежившись. – Бек в порядке, но прилично помят. А Саймон… – Она всхлипнула. – Он выкарабкается, но только потому, что… В общем, потому.
Высоко в кронах деревьев вздохнул ветер, будто папа услышал ее и пытается поддержать. «Все будет хорошо», – раздался голос в ее голове.
В детстве она ему верила. Но не теперь.
Выговорившись, Райли поднялась на ноги, стряхнула землю с колен и пошла к колокольне, где располагалась дирекция кладбища. Она хотела встретиться с тем самым волонтером, который так подвел ее с отцом.
Пока Райли ждала, чтобы окончательно не заскучать, она решила позвонить своему лучшему другу. Вообще, у нее было не так уж много друзей, во всяком случае, таких, как Питер. Он ей был даже больше братом, чем другом. К сожалению, когда они разговаривали последний раз, они расстались на не самой приятной ноте.
– Да? – послышался в трубке неуверенный голос ее друга.
Райли совсем позабыла, что сейчас пользовалась мобильным отца и его номер был незнаком Питеру.
– Привет, Питер. Это я.
– Привет. Ты где?
– На кладбище.
– Все еще дежуришь у могилы?
Она и забыла, что Питер не знал. В последний раз они разговаривали утром, когда Райли была у Бека, еще до пожара в Часовне. Расстроенный тем, что Райли так бездумно рискует собой, Питер тогда сразу накинулся на нее с упреками, и у нее не было возможности рассказать ему о том, что случилось с телом отца.
– Нет, с этим покончено. – И Райли рассказала ему все.
– Вот блин. Ты проделала столько работы, а теперь… – Питер выругался в трубку. – Мне очень жаль, Райли.
– Да, дела ни к черту. Я сейчас пытаюсь найти его тело, но никто из некромантов ничего не говорит.
На том конце трубки повисла тишина.
– А как у тебя дела? – спросила Райли, пытаясь поддержать разговор.
– Да не очень. Мне сейчас неудобно говорить. И мне пора идти.
– А, ясно. Может быть, поговорим завтра.
– Да, давай. – И Питер отключился.
Был ли Питер расстроен тем, что Райли едва не умерла при пожаре в Часовне, или было что‑то еще? Так или иначе, ей никак не выяснить это до тех пор, пока Питер не захочет сам рассказать, а на это, судя по всему, рассчитывать не приходится. Мысленно Райли пометила это как еще одну проблему, требующую решения.
Спустя пятнадцать минут – Райли постоянно поглядывала на часы – пришел волонтер‑недотепа. Он оказался моложе, чем она думала, – около двадцати пяти лет, с массивными очками на носу. Толстое громоздкое пальто болталось на парне, как на вешалке. Он шел по дороге так, будто на него недавно напали и теперь ему везде мерещилась засада.
Вот он, человек, который не смог уберечь ее отца. Вчера она с легкостью была готова бросить его на съедение демонам, и сегодня еще не передумала. Правда, она сама дважды чуть не разрушила круг, в последний момент раскусив уловки Озимандиа.
Парень остановился в паре метров перед крыльцом, на ступеньках которого она сидела. Его покрасневшее лицо казалось унылым и опустошенным. Видимо, совесть окончательно его заела. Они некоторое время молча смотрели друг на друга, не решаясь заговорить. При малейшем шорохе парень подскакивал и оглядывался. Прийти сюда ночью было для него настоящим подвигом.
Все оказалось тяжелее, чем Райли рассчитывала.
– Расскажи, что здесь случилось, – попросила она.
Он съежился.
– Я… сделал все, как положено.
О боже.
Она вела себя так же после того, что случилось в библиотеке. Когда Бек потребовал объяснений, она сказала ровно то же самое.
Волонтер продолжал топтаться, оборачиваться и подпрыгивать, и она смилостивилась и пригласила его сесть рядом. Он сделал это с таким усилием, будто ему было больно находиться в одном месте с ней.
– Как тебя зовут?
– Ричард.
– А меня – Райли, – сказала она, стараясь вести себя как можно вежливее. Это было настоящее мучение для них обоих. – Расскажи, как все было.
Он тяжело вздохнул и поправил кожаные перчатки.
– Я создал круг так же, как и всегда. Все шло своим чередом. Некроманты приходили и уходили и…
– Кто?
Он призадумался.
– Мортимер и тот парень, который одевается, как попугай. Ленни, кажется.
– А кто еще?
Он покачал головой.
– Я стал читать книгу. Поднялся ветер, я не обращал на него внимания. Иногда такое случается, и я знаю, что это проделки заклинателей. А потом земля перед магическим кругом засветилась, будто залитая лавой. Она была странной – красно‑золотой.
– А что было потом?
– А потом оттуда вылетел он, прямо как ракета, – сказал Ричард, взмахнув руками.