Когда к ней порхнула официантка, она коротко заказала скотч.
– А сюда все некроманты приходят? – прошептала Райли своему провожатому.
– Не называй нас так! – взмолился Морт. – По крайней мере в ситуации, когда могут услышать остальные. Тебе вовсе не нужно испытывать на себе силу темной магии, поверь мне.
– Ладно, тогда представь себе, что я задала тот же вопрос, но со словом «заклинатели».
Морт покачал головой:
– Участие требуется только в том случае, если выставляешь Воскрешенного на торги.
– Получается, она… – Райли осеклась, понимая, что та самаяона, возможно, все слышит.
– Может кого‑то предложить. Леди Торин не любит все это так же, как и я.
– А как вы становитесь лордами и леди в этом вашем обществе?
– Звание присваивается соответственно магическим способностям.
Это Райли ничего не объяснило, но, наверное, звучало логично. Ловцы тоже не разбрасывались званиями. Они сидели в первом ряду, и Райли воспользовалось преимуществом, чтобы разглядеть, что творится внизу. Оказалось, там вовсе не зрительный зал – пространство больше походило на дорогой ночной клуб. На равном расстоянии друг от друга были расставлены столы, покрытые крахмальными белоснежными скатертями, в центре каждого красовалась запотевшая бутыль шампанского. Между столами сновал официант во фраке.
– Шампанское? – Когда Райли возмущенно уставилась на Морта, он выглядел пристыженным.
– Аукционеры отлично умеют выкачивать деньги из клиентов, – пояснил он. – Все аукционы тематические. Сегодня… готика. Прошлый раз был кошмарным – «Привет с Гавайев». Все было в кокосах и цветах, пир горой.
Райли застонала, сжав зубы.
Только не будь дурой, иначе тебя выгонят отсюда.
Верхний свет помигал несколько раз и погас. Шум толпы стих, словно они находились на каком‑нибудь бродвейском мюзикле. Свет прожектора выхватил из темноты мужскую фигуру во фраке и цилиндре.
– Добрый вечер, леди и джентльмены, – начал он низким, звучным голосом, сопровождая свои слова такой же вымученной улыбкой, как и официантка. – Добро пожаловать на второй вандю в этом году. – Он прошелся по сцене. – Сегодня мы представим вам замечательную коллекцию. Наслаждайтесь и помните, что часть вырученных от продаж денег поступит в благотворительный фонд. А теперь, без дальнейших промедлений, начнем шоу! – И он махнул рукой в сторону сцены.
Свет прожектора померк, занавес стал подниматься. Воздух заполонили торжественные звуки органа, у Райли застучали зубы. Когда глаза немного привыкли к темноте, она разглядела полную луну, похожую на гигантское серебряное око. Затем понемногу показались остальные декорации: узловатый дуб с корявыми голыми ветвями и словно плывущие в глубоком тумане надгробия. Вдруг завыл волк, заставив Райли вздрогнуть от страха.
Морт тяжело вздохнул:
– Я заранее прошу у тебя прощения за то, что тебе придется увидеть.
Перед самым большим из надгробий туман рассеялся, и над полом показалась голова мужчины. Он медленно поднялся во весь рост. На вид ему было около сорока, как и ее отцу. В руке бедолага держал череп. Моргая на ярком свету, он растерянно молчал некоторое время и затем начал монолог скрежещущим, прерывистым голосом:
– Бедный Йорик…
Морт тихо застонал от ярости.
– Я знал его… когда‑то… – произнес несчастный мертвец, морща лоб в попытках вспомнить слова. – Человек… бесконечного… э‑э‑э… остроумия.
Ха! Ха!
Затем он высоко поднял череп в руках и напряженно посмотрел в зрительный зал. За первыми столами смеялись, и он не мог не слышать этого.
Ведущий подошел к нему.
– Леди и джентльмены, позвольте представить вам Герберта. Он работал аудитором в департаменте государственных сборов. Его главное достоинство – идеальное знание корпоративных налогов. Если вы не хотите связываться с дядей Сэмом из‑за лишнего миллиона долларов, этот Воскрешенный – для вас. – Он сделал паузу и выкрикнул: – Есть ли стартовая цена?
– Десять тысяч! – крикнул кто‑то.
– Одиннадцать.
Они правда хотят его купить. Райли понимала, что этот момент наступит, но видеть все своими глазами оказалось слишком. Когда ее желудок перекувырнулся, она попыталась сжать живот обеими руками и уткнулась лбом в колени.
– Туалет? – взмолилась она.
Морт указал направление, и она пустилась бегом по лестнице. Ей вслед раздавались объявления цены. Райли из последних сил толкнула дверь в женский туалет.
– Восемнадцать тысяч!
Желудок передумал бунтовать, она умылась ледяной водой и оставила лицо высыхать на воздухе. Разглядывая себя в зеркало, Райли ужаснулась собственным мыслям.
Как они могли продать ее отца?Получите в распоряжение собственного легендарного ловца демонов! Познайте секреты Преисподней! В каком качестве его будут выставлять: как историка – знатока Гражданской войны или репетитора для детей?
Последовала новая волна органной музыки и шум аплодисментов. Эти торги были закончены. Райли проковыляла на свое место, по дороге наступив Морту на носки ботинок и извинившись. Заключительная цена высвечивалась на надгробии в центре сцены: восемьдесят пять тысяч долларов.
Все стремятся заработать на смерти. Продавец мертвецов на ярмарке был прав.
– И кому все это достанется? – сжав зубы, процедила она. – Вам, ребята?
Морт покачал головой:
– Семья получит восемьдесят пять процентов, без налогов.
– Они согласились на это? Да как они смогли?
– Этого хотел сам Герберт, – раздался сзади ледяной голос леди Торин. – Он хотел позаботиться о жене и детях даже после смерти.
– Но для этого существует страховка, – возразила Райли.
– Да, но он решил принять дополнительные меры. Я жалею только об одном: что не удалось устроить частную продажу. Это не так унизительно.
– А что будет через год? Он кончит в мусорной яме?
Некромантша придвинулась так близко, что Райли почувствовала исходивший от нее запах виски. Но куда больше ее напугало легкое покалывание, вызванное магической силой.
– Мои люди не оказываются в мусорных ямах, мисс Блэкторн. С ними обращаются в соответствии с их прежним положением. И не смейте подозревать меня в равнодушии, вы поняли?
Райли растерянно кивнула.
– Простите. Я не…
– Вы, похоже, не думаете головой, иначе не рискнули бы сказать мне такое.
– А почему бы и нет? Я уже оскорбила Озимандиа, и мне нечего терять.
Да что с моим языком сегодня?
Она зажмурилась, готовясь к чему угодно. Может быть, теперь она всю жизнь проходит с меховым хвостом. Наверняка он будет отличаться по цвету от волос.
Вместо этого она услышала сухой смешок.
– Мортимер, а ты умеешь их выбирать.
Следующим Воскрешенным оказался парень ненамного старше Райли. Держа в руках бутафорский меч как швабру, он шатался по сцене, перевирая строки из Шекспира. Он ушел с аукциона за пять тысяч, в основном благодаря своим умениям садовника.