--
Было уже пора, самое время.
Мывошли вмагазин,гдерадиотеперь взахлебчто-то расхваливало.
Оказалось, это реклама кладбища."Сухая, песчаная почва!-- разобрал я. --
Изумительный вид!"Хирш выключилзвук и извлекиз маленького холодильника
бутылку, стаканы и лед.
--Последний мойабсент, -- объявил он. -- И самый подходящий повод его
откупорить.
--Абсент? -- не поверил я. -- Настоящий?
--Да нет, не настоящий. Эрзац, как и все. Перно. Но еще из Парижа. Будь
здоров, Людвиг! За то, что мы еще живы!
--Будьздоров,Роберт!--Ненавижуперно,оноотдаетлакричными
леденцами и анисом. -- Где же ты потом во Франции был? -- спросил я.
--Три месяцаскрывалсяв монастыре вПровансе. Святые отцы были само
очарование. Им явно хотелосьсделатьизменякатолика, но они не слишком
настаивали. Кроме меня там пряталисьеще два сбитыханглийских летчика. На
всякий случаймы все трое щеголяливрясах. Я не безпользыпровелэто
время,освежаясвой английский. Отсюда мой легкийоксфордскийакцент--
летчики именно там получили образование. Левин вытянул из тебя все деньги?
--Нет. Но те, что ты мне послал, вытянул.
--Отлично! Для этого я тебеих и посылал. -- Хирш рассмеялся. -- А вот
тебе то, что я от него зажал. Иначе он и их захапал бы.
Он достал две пятидесятидолларовые купюры и сунул мне в карман.
--Мнепоканенадо!--сопротивлялсяя.--Уменясвоихпока
достаточно. Больше,чем когда-либобывалов Европе!Дляначала даймне
попробовать выкручиваться самому.
--Не дури, Людвиг! Мне ли не знатьтвои финансы. К тому же один доллар
в Америке -- это половина того, что он стоит в Европе, азначит, и бедняком
быть здесь вдвоетяжелей. Кстати, ты что-нибудь слышал о Йозефе Рихтере? Он
был еще в Марселе, когда я перебрался в Испанию.
Я кивнул.
--В Марселе егоивзяли.Прямо передамериканскимконсульством. Не
успел в двери забежать. Сам знаешь, как это бывало.
--Да, знаю, -- отозвался он.
ОкрестностизарубежныхконсульствбыливоФранцииизлюбленными
охотничьими угодьями чтодля гестапо, что для жандармерии. Ведь именно туда
большинство эмигрантов приходили получать выездные визы. Пока они находились
вэкстерриториальных зданиях самих консульств, онибыли в безопасности, но
на выходе их частенько брали.
--А Вернер? -- спросил Хирш. -- С ним что?
--Сперва в гестапо изуродовали, потом в Германию увезли.
ЯнеспросилРоберта Хирша,какемусамому удалосьвыбратьсяиз
Франции.И он меняне спросил. По привычке сработало давнее конспиративное
правило: чего не знаешь, того не выдашь. А сможешь ли ты выдержать последние
достижения современной пытки - это еще большой вопрос.
--Ну что занарод! - вдруг воскликнул Хирш.
--Ну что занарод! - вдруг воскликнул Хирш. -- Это жекемнадо быть,
чтобытакпреследоватьсобственныхбеженцев!Итыкэтомународу
принадлежишь...
Он уставился в одну точку. Мы помолчали.
--Роберт, -- наконец спросил я. -- Кто такой Танненбаум?
Роберт очнулся от своих невеселых мыслей.
--Танненбаум--этоеврейскийбанкир.Ужемноголеткакздесь
обосновался. Богач. И очень великодушен, если его подтолкнуть.
--Понятно.Ноктоподтолкнулего помогатьмне?Ты,Роберт? Опять
принудительное воспитание гуманизма?
--Нет, Людвиг. Это былне я, а добрейшая эмигрантская душа на свете --
Джесси Штайн.
--Джесси? Она тоже здесь? Ее-то кто сюда переправил?
Хирш рассмеялся.
--Она сама себя переправила. Причем без чьей-либо помощи. И к тому же с
удобствами. Даже с шиком. Она прибыла во Америку, как когда-то Фольберг -- в
Испанию. Ты еще встретишьздесь много других знакомых. Дажев "Мираже". Не
все сгинули, и поймали не всех.
ДвагоданазадФольбергнескольконедельдержалвосаде
франко-испанскую границу. Ни выездную визу из Франции, ни въездную в Испанию
он получить не смог. Ипока другие эмигранты пересекали границу, карабкаясь
глухимиконтрабандистскимитропамичерезгоры,отчаявшийсяФольберг,
которому альпинизм былуже не по летам, взял напрокатна последниеденьги
допотопный, но шикарный "роллс-ройс",в бензобаке которогоещеоставалось
километров на тридцать бензина, ипокатил по автостраде прямиком к границе.
Владелец "роллс-ройса" изображалшофера. Потакому случаю он дал Фольбергу
напрокатнетолько авто, но исвойпарадныйкостюмсовсемивоенными
орденами,которые тот, восседая назаднем сиденье, гордо выпячивал. Расчет
оправдался.Ниодинизпограничниковне додумался побеспокоить липового
владельца"роллс-ройса"вопросамио какой-тотамвизе.Затовсе,как
мальчишки,толклись вокруг мотора, достоинства которого Фольберг имохотно
разъяснял.
--Что,ДжессиШтайнприбылавНью-Йорктоже на"роллс-ройсе"? --
поинтересовался я.
--Да нет. С последним рейсом "Королевы Мэри" передсамой войной. Когда
она сошланаберег, срок ее визы истекал через два дня. Ноей продлили на
шесть месяцев. И уже который раз продлевают еще на полгода.
У меня даже дыхание перехватило.
--Брось, Роберт. Неужели такое бывает? -- не поверил я. -- Неужто здесь
можно продлить визу? Даже туристическую?
--Только туристическую и можно. Другие продлевать просто не нужно.Это
настоящие въездные визыпотак называемымквотам, которые через пятьлет
дают право наполучение гражданства. Их выписывают сроком на десятьи даже
на двадцать лет! С такой квотнойвизой ты дажеимеешь право работать, ас
туристической нет.