Столы были пронумерованы, и каждый "посредник" обслуживал три
стола. Когда игра началась, "посредник" пошел к Джерину и назвал ему стол...
- Не тогда, когда игра началась. Человек, играющий вслепую, играет белыми на всех досках и делает первый ход.
- Наверное вы правы. Во всяком случае, когда член клуба за одним из столов делал ход, "посредник", обслуживающий этот стол, шел к Джерину и
сообщал ему номер стола и ход, а Джерин передавал через него ответный ход.
Правильно?
- Да.
- Хорошо, но я не верю этому. Я некоторое время баловался шахматами и не верю, что человек в состоянии вести одновременно игру на
двенадцати досках и держать все партии в голове. Я знаю, что иногда одновременно играют даже двадцать партий вслепую, но я не могу поверить в
это.
Вульф хмыкнул.
- Сто шестьдесят девять миллионов пятьсот восемнадцать тысяч восемьсот двадцать девять, за которыми следует двадцать один ноль, столько
вариантов может возникнуть в течение первых десяти ходов. Человек, способный одновременно играть вслепую на двенадцати досках, - чудо природы,
настоящий феномен.
- А это возможно? - спросил я.
- Нет.
Я повернулся к Салли Блаунт. Она сказала мне по телефону, что ее имя Сара, но все обычно называют ее Салли, и так ей больше нравится.
- Игра должна была начаться в половине девятого, - сказал я, - но в действительности началась на десять минут позже. После этого Джерин был
в библиотеке один, кроме моментов, когда входил один из "посредников". Я думаю, что следует перечислить их. Чарлз У. Йеркс, банкир. Дэниел
Комус, адвокат. Эрнст Хаусман, состоятельный маклер, отошедший от дел, один из основателей клуба. Мертон Фэрроу, племянник миссис Мэтью Блаунт,
вашей матери. - Я остановился на секунду. - Идем дальше. Я уверен, что одна из газет писала, как ваш кузен Мортон зарабатывает на жизнь, но я не
могу вспомнить, о чем шла речь.
- Он участвует в отцовском бизнесе. - Брови ее поднялись, сделав глаза еще больше. - У вас, должно быть, прекрасная память.
- У меня замечательная память, но признаюсь, что мы храним газеты две недели и я проглядел их после вашего звонка. Теперь сообщу вам кое-
какие сведения, которые не попали в газеты. Полиция и окружной прокурор всегда умалчивают о некоторых деталях. Я знаю из газет, что ваш отец
играл за столиком номер шесть. Что официант и повар, Бернард Нэш и Тони Лаги, были в кухне, находящейся в подвале. Что вскоре после того, как
игра началась, из кухни Полу Джерину в библиотеку была принесена чашка горячего шоколада и он выпил немного, не знаю, правда, сколько, а через
полчаса сказал одному из "посредников" - Йерксу, банкиру, что неважно себя чувствует, а около девяти тридцати сказал другому "посреднику" -
адвокату Комусу, что не может продолжать игру; Комус пошел и привел доктора - одного из игроков, по имени Виктор Эвери. Доктор Эвери задал
Джерину несколько вопросов и послал кого-то в аптеку на Шестой авеню. К тому времени, как лекарство принесли, Джерину стало еще хуже, и доктор
дал ему лекарство. Еще через полчаса Джерину стало еще хуже, и послали за "скорой помощью". Его привезли в больницу Сен-Винсент в сопровождении
доктора Эвери в десять пятнадцать, и он умер в три двадцать.
Позже патологоанатом обнаружил мышьяк в его организме.
"Таймс" не пишет, сколько именно, но "Газетт" утверждает, что семь гран. Будут ли
замечания?
- Я не знаю.
- В газетах не сообщается, найден ли мышьяк в шоколаде. Был ли он там?
- Я не знаю.
- Не сообщается также имя человека, который отнес шоколад из кухни в библиотеку. Вы знаете, кто это был?
- Да, мой отец.
Я остолбенел. Рука Вульфа с очередной порцией вырванных страниц остановилась на полпути к огню. Я спросил:
- Но ваш отец играл в шахматы за шестым столом, не так ли?
- Да. Но когда он сделал второй ход, мистер Хаусман, "посредник", отвечавший за этот стол, отсутствовал, и отец пошел посмотреть, не нужен
ли Полу шоколад. Шестой стол находится в конце комнаты, рядом с библиотекой.
Шоколад еще не принесли, и отец спустился за ним на кухню.
- И сам отнес Джерину?
- Да.
Вульф пристально посмотрел на нее.
- Я верю вам, но откуда вы это знаете?
- Отец мне сказал на следующий день. Его арестовали в субботу, вы, конечно, знаете об этом. Он подробно рассказал матери и мне обо всем,
что случилось. В том, что он не делал этого, меня убеждает тон его рассказа, а также то, что он считал само собой разумеющимся, что мы верим
ему. - Она взглянула на Вульфа:
- Вы скажете, что для вас это не убедительно, но для меня - да. Я уверена.
- О'кей, - сказал я. - Он принес шоколад. Он поставил его на стол у кушетки, где сидел Джерин?
- Да. Поднос с кофейником, чашкой, молочником и салфеткой.
- Вы сказали, что ваш отец вам обо всем рассказал. Джерин пил или ел что-нибудь кроме шоколада?
- Нет. Больше ничего там не было.
- В получасовой промежуток между тем, как ваш отец принес ему шоколад, и тем, как Джерин сказал Йерксу, что плохо себя чувствует, кто-
нибудь входил и библиотеку кроме "посредников"?
- Нет. По крайней мере, отец думает, что нет, но у него нет абсолютной уверенности. - Она улыбнулась Вульфу. - Я могу спросить у него. Вы
сказали, что не двинете и пальцем без помощи с его стороны, но я могу повидаться с ним и узнать все, что хотите. Конечно, не сообщая ему, что
это для вас.
Никакой реакции. Он вырывал страницы. Я посмотрел на нее.
- Вы сказали, что не знаете, был ли мышьяк в шоколаде. Разве ваш отец не говорил, осталось ли что-нибудь в кофейнике и не взяла ли его
полиция?
- Да, полиция взяла его - кофейник был полон.
- Полон? Разве Джерин не пил шоколад?
- Да, он выпил довольно много. Когда мистер Йеркс передал отцу слова Пола, что он плохо себя чувствует, отец пошел в библиотеку. В
кофейнике оставалось немного шоколада, а чашка была наполовину полной. Он унес их на кухню и сполоснул. Повар и официант говорят, что там ничего
не было, кроме молока, порошкового шоколада и сахара. У них все было подготовлено, они наполнили кофейник, а отец отнес его и чистую чашку в
библиотеку. Очевидно, Пол больше ничего не выпил, так как кофейник оставался полным.
Я смотрел на нее, потеряв дар речи. Вульф не просто смотрел, а яростно сверкал глазами.
- Мисс Блаунт, - сказал он, - или ваш отец исключительный болван, или он невиновен.