Самый грязныйгородв
мире, вода - сплошной яд, прямо отдает химикатами. Он хочет ехатьнаюг,
вниз, вниз по карте, в край апельсиновых рощ, дымящихсярекибосоногих
женщин. Кажется, чего проще - мчи себе всюночь,всеутро,весьдень,
остановись на пляже, сними башмаки и усни на берегу Мексиканскогозалива.
Проснись в идеальном здравии под идеально расставленными звездами. Но едет
он на восток, хуже некуда, к болезням, саже и вони, в душную дыру, гдене
проедешь и шагу, как сразу кого-нибудь задавишь. Однако шоссе тянет его за
собой, а на указателе - надпись: ПОТСТАУН 2. Ончутьнезатормозил,но
потом задумался.
Если он едет на восток - значит, юг справа. И внезапно, словно весь мир
только и ждал, как бы удовлетворить его желание, появляется широкоешоссе
и перед поворотом направо указатель: ДОРОГА 100 УЭСТ-ЧЕСТЕР -УИЛМИНГТОН.
Дорога100-прекрасно,этозвучиткатегорически.Оннехочетв
УИЛМИНГТОН, но ему как раз в ту сторону. Он никогда не был вУилмингтоне.
Это владения Дюпонов. Интересно, каково переспать с какой-нибудь Дюпоншей.
Однако, не проехав ипятимиль,ончувствует,какшоссеначинает
превращаться в частьтойжесамойловушки.Онсворачиваетвпервый
попавшийся поворот. Фары высвечивают напридорожномкамненадпись:23.
Хорошее число. На первых своихсостязанияхоннабрал23очка.Ученик
предпоследнего класса средней школы и девственник. Узкуюдорогузатеняют
деревья.
_Босая Дюпонша. Ноги загорелые, грудки птичьи, девичьи. Во Франции,на
краю плавательного бассейна.Голаяженщина-иденьги,многоденег.
Миллионы как-то связаны в мозгу с белым цветом. И все они оседают втихих
водах семейного состояния Дюпонов. Интересно, богатые девушки фригидны или
нимфоманки? Наверно, разные. Вконцеконцов,всеонипростоженщины,
ведущие свой род от какого-нибудь старого мошенника, грабившегоиндейцев,
который оказался удачливее других;асуть-тоодна,живионихотьво
дворце, хоть в трущобах. Там, на грязных матрасах,белизнасверкаетеще
ярче. Удивительно, каконистремятсятебенавстречу,когдаимсамим
хочется, а когда нет - просто жирные туши.Чудно,отчегоэтострастные
бабенки обычно какие-то тугие и сухие, а вялые,наоборот,влажные?Сами
вялые, а от тебя-то небось требуют полнойотдачи.Тутглавныйфокус-
сперва довести их до нужной кондиции. Уловить моментнетрудно.Кожапод
шерсткой делается совсем мягкой, податливой, как щенячья шея_.
Шоссе23идетназападчерезскучныепровинциальныегородки-
Ковентривилл, Элверсон, Моргантаун. Кролик любиттакиегородки.Высокие
кубы фермерских домов ластятся к дороге. Мягкие меловые бока. Водномиз
городков ярко светится бар, и Кролик останавливается напротив, ускобяной
лавки, рядом с двумя бензоколонками. По радио он слышал, что ужеполовина
восьмого, но скобяная лавка ещеоткрыта,ввитрине-лопаты,сеялки,
экскаваторы для рытья ям под столбы, топоры - синие, оранжевые и желтые-
и тут же удочки и связка бейсбольныхперчаток.
Выходитчеловексредних
лет, на нем сапоги, мешковатые брюки цвета хаки и две рубашки.
- Да, сэр, - говорит он, нажимая на второе слово, словно припадающий на
ногу инвалид.
- Нельзя ли заправиться?
Человек начинает качать бензин. Кролик вылезает из машины,обходитее
сзади и спрашивает:
- Сколько отсюда до Бруэра?
Фермер,сосредоточенновслушиваясьвбульканьебензина,поднимает
голову и бросает на него короткий недоверчивый взгляд.
- Поверните назад, поезжайтепотойдороге,тогдаостанетсявсего
шестнадцать миль до моста, - отвечает он, указывая большим пальцем куда-то
за спину.
Шестнадцать. Он сделал сорок миль, чтобы отъехать на шестнадцать.
Но и это далеко. Здесь совсем другой мир. У него изапахиной,более
древний, здесь пахнет глухоманью, укромными местечкамивземле,которой
никто еще не разворотил.
- А если ехать прямо?
- Приедете в Черчтаун.
- А что за Черчтауном?
- Нью-Холланд. Ланкастер.
- У вас есть какие-нибудь карты?
- Сынок, куда тебе надо попасть?
- А? Точно не знаю.
- Куда ты едешь? - терпеливо допытываетсячеловек.Лицоегокажется
одновременно добродушным, хитрым и глупым.
Только тут Кролик осознает, что он преступник. Онслышит,какбензин
доходит до горлышка бензобака, изамечает,дочегостарательнофермер
выжимает в бак каждую каплю, не позволяя добрупролитьсяназемлю,что
сделал бы нахальный служитель бензоколонки в городе. Здесь ни единой капли
бензина не должно пропасть, а его угораздило забраться в эту глушь,дак
тому ж еще и на ночь глядя. В этом краю законы - не бесплотныедухи,они
бродят вокруг, источая запах земли. Тело Кролика обволакивает беспричинный
страх.
- Проверить масло? - спрашивает человек, вешая шланг настенкуржавой
колонки; она старого образца, с окрашенным круглым верхом.
- Нет. Постойте. Впрочем, да. Пожалуй, проверьте. Спасибо.
Успокойся. Ты всеголишьпопросилкарту.Чтотутподозрительного?
Просто этот навозный жук чертовски скуп. Кто-то всегдакуда-нибудьедет.
Пусть он проверит масло, я ведь больше не будуостанавливаться,покане
проеду полдороги до Джорджии.
- Скажите, сколько отсюда до Ланкастера, если ехать на юг?
- Прямо на юг? Не знаю. По дороге будет мильдвадцатьпять.Маслоу
тебя в порядке. Ты решил ехать в Ланкастер?
- Да, пожалуй.
- Воду проверить?
- Не надо. Воды достаточно.
- Аккумулятор?
- Он в порядке. Пора ехать.
Человек захлопывает капот и, глядя на Гарри, улыбается.
- Три девяносто за бензин, молодой человек. -Словазвучатчетко,с
нажимом, как тяжелые осторожные шаги калеки.
Кролик кладет ему в руку четыре долларовые бумажки.Руказаскорузлая,
жесткая,ногтинапоминаютстарыелопаты,отдолгогоупотребления
покривившиеся. Человек исчезает в дверях скобяной лавки, наверно, звонит в
полицию штата.