И вдруг сегодня он глянул вокруг и ничего не узнал. Он не понимал даже,
людилиэтовокруг или какие-нибудьдругие предметы. Он непонимал даже
понятия "предметы", а понятие "вокруг" казалосьему каким-то темным хаосом.
Ужас неузнавания притянул его к додоновскойколонне. Она почему-то была ему
знакома. Он смотрел на инкрустированный уральскими камешками завиток колонны
и в полном отчаяниидумал, что не может оторваться от колонны, чтоесли он
от нее оторвется, то с воем покатится по полу.
Вдруг кто-то тронул его за плечо, и сквозь ничейное пространство к нему
прониклослово"привет".Токпзредернулегоотзатылкадопяток, он
обернулся и увидел Алису. Ее он узнал.
Эту женщину. Эту женщину с ее быстрым и лукавым взглядом, с ее ртом, то
горьким,то дерзким, сее шалой гривойрыжих волос, эту штукуиз десятка
нынешних московских красавиц он признал сразу.
-Наваслица нет, Пантелей!Что с вами?- проговорила онаи тут же
отвлекласьвзглядомвтолпу,устремилавтолпусвойтайныйбыстрый
сосредоточенный розыск.- Можноя тут свамипостою?- спросила она, не
дождавшись ответа на сердобольный вопрос. - Мой муж вас очень уважает.
Изглубины зала с безнадежной тоской смотрело на них загорелое лицо ее
мужа, знаменитого конструктора тягачей.Вдоль стены боком-боком с улыбкой и
бокальчиком подползал сучий хвост, очередной любовник.
Пантелей вдруг, ничегоещенепонимая, но сбурной радостью схватил
даму за слабое плечо и повернул ее к себе. Страх откатывался понеобозримой
анфиладе комнат в зеркала, в пустоту, и шум его затихал.
-Мон амур, - сказал ПантелейАлисе. -Тебямне Богпослал. Ты мое
спасение.
Странно:онаневырывалась,а внимательно смотрелана него,ион
чувствовалпальцамисквозьрасшитуюзолотойниткойтканьеетеплую
податливую кожу.
Междутемприблизилсялюбовник ванглийском долгополомсюртуке,в
канареечномгалстуке,снасмешливымиленивымиглазамираспутникапод
сократовской плешью недурака.
- Приветик, приветик, - загнусавил он. - Скольконароду собрали, и все
радинесколькихстрочеквгазете.Пантелюша,тычегоэтодержишь
малознакомую даму за плечо? Отпусти.
- Сейчас ногой по яйцам получишь. - сказал ему Пантелей.
-Нувот,здрасьте,-развел руками любовник.-Завтра в газетах
напишут: "Прием прошел в холодной враждебной обстановке".
Шутка, должно быть, играла важную роль в обиходе их любви. Алиса хотела
уже рассмеяться, ношуткапролетеламимо,илицочудной дамы замерло в
молчаливом покорном ожидании своей судьбы.
Конструктортягачей,чуянеладное, пробивался сквозь дипломатическую
толпу, как его детище пробивается через белорусский лес.
- Мон амур! - громкоповторил Пантелей. Ему казалось уместнымназвать
сейчаспредмет по-французски. -Ты моя судьба. Толькосейчас я понял, что
это тебя я вижу уже несколько лет во сне.
Кним повернулись лица всех оттенков кожи,иПантелейподумал,что
форум достаточно представительный для объяснения в любви.
-Ледии товарищи!- сказал он слюбезнойулыбкой, разворачивая за
плечикобезмолвнуюАлисуикакбы демонстрируя еевсемузалу. - Прошу
обратитьвнимание.Интересноеявление человеческойпсихики. Явижуэту
женщинуво снеуже многолет, хотянаяву совсемнедавноиплохо с ней
познакомился. Вообразите, мне казалосьдаже, что я гладил ее бедро,именно
это бедро, которое сейчаспередо мной, ошибиться я немог, хотя никогда не
спал с этим бедром.
Онотпустилплечо Алисы и благоговейно провел ладоньюпо ее бедру, и
впрямь-путь,которыйпрошлаеголадонь,показалсяемузнакомым,
беспредельно милым и единственно возможным путем.
- Вот все, что я хотел сказать. Прошу простить. - Он поклонился Алисе и
шаткой, но быстрой походкой направился к выходу.
Пройдябезособыхприключенийсловно президент покоридорусквозь
расступившуюсятолпу, Пантелей вдругзапнулсяпередстолом,закоторым
стояли три красавца бармена, а под руками у барменов на белоснежной скатерти
толпилосьобщество, гораздо болееблистательное, чемвзалах посольства.
Здесь были и "Гордон джин", и "Чинзано драй", и "Королева Анна", "Арманьяк",
"Мумм", "Кампари", "РемиМартен", "Баллантайнз", "Смирнофф", "Бенедиктин" в
окружении гвардии "Швепса" и "Колы".
Пантелейостановилсявозлеэтогостолаиоглянулся.Емувдруг
показалось,чтоон загипнотизировалвсю толпусвоимсообщением обедре
Алисы.Можетбыть, таконоибыло,хотябы отчасти, ибо Пантелей смог
совершеннобеспрепятственно загрузить большой картонныйящик великолепными
напитками и беспрепятственно покинуть посольство неопределенной страны.
Лишь только уже на улице в пустынной тишине он услышал крики погони. Он
спрятался под арку какого-то дома, и погоня, словнов средневековом Париже,
пронеслась мимо. Восторг охватил его. Сейчас вернусьдомой и все это опишу.
Толькобыне забыть:Алиса, я, похищенныеспиртопродукты... главное,не
забыть, что погоня пронеслась мимо, как в средневековом Париже! Онвыскочил
из-подаркии, петляя по переулкам,быстро замел следы. Как хорошо жить в
ночное пустынное время!
Пантелей вынул из ящика и расставил вдоль тротуара все свои трофеи, все
разнокалиберные,иразнофигурные,иразноплеменныебутылки.Онне
сомневался, что кто-нибудьскоро появится и увезет его куда-нибудь из этого
чудногомосковского переулка,где прохладные ибезвредныетайныкошками
перепрыгивают с крыши на крышу.