Дожил - попроситьнекого.Надозавестидистанционное
управление,чтобывыключатьгадину прямоскровати.Да,этовыход-
дистанционное управление!
Пока что рука естественно тянется к подоконнику.
О, муха дрозофила, мать мутаций!
Куницер даже и не сразу заметил проскользнувшуюв его кабинет девушку.
В пыльномсумраке, вскладкахтяжелого бордового,сталинскихеще времен
панбархата онкраем глаза уловилкакуюто полоску свечения, потом вполглаза
какой-токонтурилишьпотомужеобъем, всеещене вполнетелесный,
полупрозрачный...
Тогда уставился и разглядел подробно еемини-юбчонку, и слабые колени,
иручки,прижимавшиекогреховному устьюкакой-то стеклянный ящичек,и
острыеплечики,какбыпристыженныемаленькимикрасивымигрудками,и
полудетское вэтихбордовыхсумеркахлицо,тоже как быпристыженноеи
грудью, и плечиками, и сочленениями ног.
Потомонуслышал ееголос, тронутый стыдомза тело, за ее небольшое
тело, созданное для греха, и только для греха.
- Здравствуйте, Аристарх Аполлинариевич.Меняприслала Мартиросова из
Института генетики. Вы договаривались... Я принесла нашу дрозофилу...
Онничегонепонял,потомучтоужешелкней,содрогаясьот
всесокрушающего желания, а она,конечно,все поняласразуи едвауспела
поставитьсвойстеклянный ящичек напол. Она коротко вздохнула, когдаон
взял ее заплечи,ибессильнооткинулаголову, отдавая своегорлоего
жадномухулиганскому рту, а потом приняла его в свои маленькие потные ручки
и даже услужливо подпрыгнула, когда он сажал ее на подоконник.
Преодолев первую судорогу проникновения, внедрившись и утвердившись, он
увиделусвоей ногистеклянный ящичек,внутри которого ползали крохотные
мушки, великое множество, и тогда все связалось, все прояснилось.
Недалеекаквчераонразговаривалпотелефонуспрофессором
Мартиросовой,эдакой видной дамой, чемпионкой всегокомплексапо теннису.
Профессорпросила пометитьеговолшебным лазером партию еелюбимых мушек
дрозофил,на которых онастоль успешно изучает то лимутации,то лиеще
какието там херации. Он для порядка вначале покобенился, поломался, вроде бы
этотлазер емусамому нужен(зачем?), а потом согласился- тащите,мол,
ваших цокотух.
Ну вот и хорошо,сказала старая ведьма, завтра яих вам принесу. Сами
принесете? - испугался он.Почемуже нет?- голос Мартиросовойвтрубке
слегка "поплыл", ушелна порядок ниже,в глубины тренированного организма.
Чтовы, что вы, профессор, зачем вам утруждаться, я уж какого-нибудь своего
халтурщика пришлю за вашейпад...за вашей падалью, вот именно. Значит, не
хотите, чтобы ясама пришла? Боже упаси, профессор! Как-тонеинтеллигентно
вы себя ведете, старик.
Профессор, это со мной бывает. Ну хорошо, я пришлю с лаборанткой. Такой
был разговор.
Это, значит, лаборантка Мартиросовой... она принесла мух...
вотэта,которая сейчасстонет, откидываяголову,что-то бормочет,
пальцы вскидывает к лицу, вот эта, вот эта, вот эта...
Тутоба они закрутились вогненном гоголь-моголе оргазма,а очнулись
уже не на подоконнике, а на диване. Таинственное перемещение.
Он кашлянули пошел ксвоему столу, селв кресло свысокой спинкой,
строгий,прямой,ни датьнивзять президентколледжа. Вдругпоймалее
взгляд, едва ли не безумный, и уронил голову на руки.
Онбылпотрясенслучившимся. Откудавдругпришлоэтонеукротимое
желаниечужой плоти, желаниеошеломить,взбесить, растрясти это маленькое
существои вследза этим жалость, щемящеечувство вины, нежностькэтой
хиленькой девочке, желание спрятать ее от всех бед?
Ну, с жалостью-то скотина справилась вполне благополучно.
Он пошевелил какие-то бумаги на столе и глуховато, солидно спросил:
- Так что же? Вы принесли что-то от Мартиросовой?
- Да, дрозофилу...
- Вот этих мух? Гадость какая, надо же!
- Нет, знаете ли, Аристарх Ап...поллинариевич,они дажекрасивы,при
увеличенииони дажекрасивы. -Вглазах лаборанткипоявиласьвспышечка
надеждыулыбки.-Знаете,мылюбимнашудрозофилу...право,онане
гадость...
- Да я шучу.
- Понимаю. - Надежда и улыбка погасли.
- Понимаете юмор?
- Считается, что понимаю.
- Вот и прекрасно. Оставляйте вашу падаль. Привет старой ведьме.
Его уженачалраздражать ее растерзанный вид,расстегнутая кофточка,
задранная юбочка, глаза на мокром месте.Она,видно, поняла, засуетилась с
пуговками, но все-таки спросила через силу:
- Аристарх Аполлинариевич, а правда, что вы?..
- Вздор!- вскричал он. -Клевета! Нелепыеслухи! Хотел быя видеть
мерзавцев,чтораспространяютэтисплетни!Гадыкакие,завидуютмоей
зарплате! Знали бы сволочи, как я занее горбачусь! Никогда ничего про меня
неслушайте, мало ли чтонаплетут. Всюдуэтислухи,слухи...Извините,
что-то нервышалят.Чтоже высидите?Есть ведь, между прочим, трудовая
дисциплина.
Идите!
-Я немогу уйти...я же не могу без них...отдайте мнеэто,ия
уйду... нет, я не плачу, но не могу же я без этого...
- Да без чего, черт возьми?
- Вот, вы сунули их в карман... они у вас в кармане.
- Да, выправы! Простите великодушно.Возьмите!Отворачиваюсь. Все в
порядке? Вас, должно быть, Инной зовут?
Когда Куницер повернулся, никого в кабинете уже не было.