Нюра около двух
лет взяла егов колхозе маленьким трехдневнымпоросенком,рассчитываясо
временем зарезать. Апоросенок попался чахленький, много болел. Нюра за ним
тоже ухаживала, как заребеночком. Кормила из соски молоком, клала на живот
грелку, купала в корыте с мылом, повязывала платочком и укладывала с собой в
постель.Выходила,а когда он подрос, не решилась зарезать. Так он и жил у
нее вместособаки,худой,грязный, носился по двору,гонял кур, провожал
Нюру, когдаона шла на почту, и встречал, когда возвращалась. А уж визгу-то
было и радости, когда она возвращалась, на всю деревню.
Даже куры у нее были не такие, как у других. Сядет Нюра накрылечке, а
они уж тут как тут. Которая на плечозаберется, которая на голову, и сидят,
как на насесте, не шелохнутся. И Нюра не шевелится, боится спугнуть. В
деревне из-за этого над Нюрой многие посмеивались, а она
не обижалась, но думала, что, попади ей какой-нибудь
человек, пусть хоть некрасивый и не очень умный, лишь бы
хороший и к ней бы хорошо относился, а уж она тоже не
осталась бы в долгу, раскрылась бы перед ним всей душой. И
вот сейчас впереди нее шел по борозде, взмахивая тяпкой,
маленького роста человек в военной форме с красными ушами,
торчащими из-под пилотки. Кто он, этот человек, чего
хочет? Может, толькохвремя провести от скуки, а может, и
нет, кто его знает. Сразу не угадаешь.
Летний день, какой ни длинный,а ионподошел к концу. Заметно стало
движение воздуха, потянуло от речки Тепы
прохладой, большое красное солнце, перерезанное надвое
перистым облачком, коснулось краем дымного горизонта.
Замычала на другом конце деревни скотина, и Нюра, оставив
Чонкина на огороде, побежала встречать свою Красавку. По дороге сошлась
с НинкойКурзовой ,она шлас длинным прутом,тоже встречала корову. Они
пошли рядом.
-- Ну как, картошкуокучила?--спросилаНинка явно с ехидцей, уж вся
деревня,
конечно, обратила вимание, что Нюра на огороде работала не одна.
-- Еще немного осталось,-- сказала Нюра.
-- Теперь-то с помощником легче,-- подмигнула Нинка.
-- Да уж, конечно, в четыре-то руки,-- сказала Нюра и покраснела.
-- Парень хоть хороший?-- деловито осведомилась Нинка.
-- Да ктоегознает.--Нюра пожала плечами,-- С первогоразунешто
разберешь. Росточку маленького, но так, видать,
работящий. Как пошел с тяпкой вдоль борозды, так я за ним
угнаться никак не могу.
-- Ну-ну,-- одобрила Нинка,-- а звать-то как?
-- Иваном,-- гордо поведала Нюра, как будто имя было особенное.
-- Холостой?
-- А я и не спросила.
-- Зря. Сразу спрашивать надо.
-- Да вроде неудобно сразу-то.
-- Напрямкинеудобно,--убежденноответилаНинка,-- а так, вродек
слову, можно.
-- Напрямкинеудобно,--убежденноответилаНинка,-- а так, вродек
слову, можно. Хотя, все равно соврет.
-- А на что ему врать?
-- Как не врать?-- сказала Нинка.-- Вся наша жизнь состоит из того, что
мужики врут, а бабы верят. А этот еще и военный. Ему лишь бы время провести,
да и все.А ты его так попытай, а ещепостарайся ив документзаглянуть,
хотя в ихних документах тож ничего может не быть, это не паспорт.
-- Выходит, безвыходное положение?-- спосила Нюра.
-- Выходит, так.
-- А я ему почему-то верю,-- сказала Нюра.-- Непохоже, чтоб врал.
-- Если веришь,дело твое,--равнодушно сказалаНинка,--но яб на
твоем месте его раньше времени до себя не допускала.
-- А кто ж допускает?-- смутилась Нюра.
-- А я не говорю, что допускаешь, а можешь допустить. А они, мужики, да
еще военные, у них привычка такая своедело справит, а потом над тобой же и
посмеется.
Тут Нинка отскочила к забору, потому что на дороге показалась Красавка,
которая галопом неслась по деревне, а
за ней, не отставая, бежала маленькая собачонка и отчаянно
тявкала. Красавка неслась прямо на Нюру с такой скоростью,
что, казалось, никакая сила ее теперь не остановит, но
перед самой Нюрой остановилась как вкопанная.
-- Вот сатана какая,-- испуганно сказала Нинка.-- Гляди, Нюрка, кабы не
вздела она тебя на рога.
-- Ничего, меня не взденет,-- сказала Нюра уверенно и почесала Красавке
лобмеждурогами. Та запыхалась отбыстрого бега идышалашумно, широко
раздувая ноздри.
-- А моей заразы что-то не видать,-- сказалаНинка.-- Побегу, как бы в
огород к кому не залезла. Заходи болтать-
ся, как всегда пригласила она.-- Песни попоем,посмеемся.
И пошла дальше, помахивая хворостиной.
На обратном пути Нюра забежала к бабе Дуне и купила у нее поллитровочку
самогону. Она боялась,чтобабаДуняначнетрасспрашивать,длячего
самогон,и придумала сказать, что будтодолжен приехать отец. Но баба Дуня
сама уже напробовалась своего зелья до того, что ей все было неинтересно.
КогдаНюраподоила коровуи вышлана крыльцо,Чонкин закончилуже
последнюю грядку и сидел на траве, курил.
-- Устали?-- спросила Нюра.
-- Плевать,-- сказал Чонкин.-- Мне эта работа только для развлечения.
-- Я там на стол собрала,-- преодолев в себе робость, сказала Нюра.
-- На стол?-- У Чонкина загорелись глаза, но он тут же вспомнил о своем
положении и только вздохнул. Нельзя мне.
Судовольствием бы, да нельзя. У менявонстоит. С досадой он махнул
рукой в сторону самолета.
-- Да,господи, ктоеготронет!-- горячо сказала Нюра.--Унас тут
такой народ живет, избы не запирают.
-- Неужто не запирают?-- спросил Чонкин с надеждой.--И что ж, ни разу
не бывало таких случаев, чтобы кто-нибудь чего-нибудь?.