.
-- Да чтовы,--сказалаНюра.-- Явотза всю жизньине припомню
такого. Этовот еще, когда ясовсеммаленькаябыла,еще доколхоза,у
СтепанаЛукова,вон онтам живетза конторой,лошадь пропала,так и то
думали цыгане, а
потом нашли ее, переплыла на тот берег.
-- Ну, аесли пацаны там захотят чего отвернуть?-- постепенно сдавался
Чонкин.
-- Пацаны уже спать полегли,-- сказала Нюра.
-- Ну ладно,-- решился Иван,-- минут на десять, пожалуй, зайду.
Он взял свою винтовку. Нюра собрала тяпки.
Впервой половине избычисто убрано. На широком столе стояли бутылка,
заткнутаятряпицей, два стакана идветарелки однас варенойкартошкой,
другаяс огурцами.Чонкин сразу оценил, что не хватает мясного, и, оставив
винтовку в избе, сбегал ксамолету за вещмешком. Колбасу Нюра тут же крупно
порезала, а консервы вскрывать не стали, не хотелось возиться.
Чонкина Нюраусадиланалавкукстене,асама селанапротивна
табуретку.Чонкинразлилсамогон себеполный стакан, Нюре--половину,
больше она не разрешила. Чонкин поднял свой стакан и произнес тост:
-- Со встречей!
После второго стакана Чонкина развезло. Он расстегнул гимнастерку, снял
ремень и сидел,привалясь спиной к стене,и о самолетебольше не думал. В
наступившихсумерках, каквтумане,переднимплавалолицоНюры,то
раздваиваясь,тоснова собираясь вединое целое.Чонкин чувствовалсебя
весело, легко и свободно, и непослушнымдвижением пальцаон поманил к себе
Нюру и сказал ей:
-- Поди сюда.
-- А зачем?-- спросила Нюра.
-- Просто так.
-- Просто так можно и через стол говорить,-- сопротивлялась она.
-- Ну иди,-- жалобно сказал он,-- я ж тебя не укушу.
--Ни кчему все это,-- сказала Нюра и,обойдя стол, селаслеваот
Чонкина на некотором расстоянии.
Онипомолчали. На противоположной стене громкостучали старые ходики,
но их в темноте не было видно. Время шло к ночи.
Чонкин глубоко вздохнул и придвинулся к Нюре. Нюра
вздохнула еще глубже и отодвинулась. Чонкин снова вздохнул
и придвинулся. Нюра снова вздохнула и отодвинулась. Скоро
она очутилась на самом краю лавки. Двигаться дальше было
опасно.
--Чтой-то холодностало,--сказалЧонкин, кладялевуюруку ей на
плечо.
-- Да не так уж и холодно,--возразила Нюра, пытаясь сбросить его руку
с плеча.
-- Чтой-то руки замерзли,-- сказал он и правой полез ей за пазуху.
--Авывообще-товсегданаэропланелетаете?--спросилаона,
предпринимая последнюю , отчаянную попытку освободиться.
--Всегда,-- сказалон, просовываяруку у нее под мышкойзаспину,
чтобы расстегнуть лифчик.
--Всегда,-- сказалон, просовываяруку у нее под мышкойзаспину,
чтобы расстегнуть лифчик.
8
Былнетодень, не товечер, нетосвет,нето сумерки.Чонкин
проснулся от того, что почувствовал кто-то угоняет его самолет. Он вскочил с
постели, на которой рядом с ним никого не было, и выбежал на крыльцо. Тут он
увидел Самушкина, который торопливо запрягал в самолет белую
лошадь, похожую на Чалого. "Ты что делаешь?"- закричал
Чонкин,ноСамушкин,ничегоне ответив, быстро вскочилвкабину и
хлестнуллошадьконцами вожжей.Лошадь подпрыгнулаи,перебирая ногами,
легко полетела над самой землей, а за ней над самой землей полетелсамолет.
На нижнем крыле, свесив ноги, сидели те самые девки, которые днемпроезжали
мимо Чонкина в телеге, среди них сидела и Нюра, она махала ему тяпкой, чтобы
он догонял.Чонкинпобежал засамолетом, иказалось, вот-вот догонит, но
самолет ускользал отнего, а бежать быловсе труднее,мешалиперекинутая
черезплечоскаткаи винтовка, которую он держал в руке.Он подумал, что
винтовка емусовершенно не нужна, потому что старшина забыл выдать патроны,
и, бросив винтовку, побежал гораздо быстрее. Вот он уже почти настиг самолет
и хотел ухватитьсяза протянутую Нюройтяпку,каквдруг вырос передним
старшинаигрозно спросил:"Тыпочемунеприветствуешь?" Он на минутку
остановился передстаршиной, незная, толиотвечатьему, то лидальше
гнаться за самолетом, а старшина опять закричал: "А ну-ка пройди мимо столба
идесятьразпоприветствуй его!" Чонкинсталторопливо озираться, чтобы
побыстрее выполнить приказание старшины, пока самолет ещене улетел далеко,
но столба нигде не было видно.
"Значит,ты не видишь этот столб!-- закричал старшина.-- А вот ятебе
глаз сейчас выну, тогда ты у меня все увидишьчтонужно!" С этимисловами
старшина подошел к нему, вынул правый глаз, протянул вперед, в пространство,
и этим
вынутым глазом Чонкин действительно увидел перед собой
растресканный столб, на котором горела лампочка. Он еще
подумал зачем она, интересно, горит, если и без нее свету
достаточно? Он взял у старшины собственный глаз и пошел по
направлению к столбу, но вспомнил про самолет и оглянулся.
Самолет был тут же, за егоспиной. Оннеподвижнопарил в воздухе над
самой землей, а лошадьбеспомощно перебирала ногами, но не могла сдвинуться
сместа. "Надо бы ееподковать",подумал ониувидел старшего политрука
Ярцева, которыйвышел из-за горыи манил егопальцем. Чонкин оглянулся на
старшину,чтобы спроситьу негоразрешение,ностаршинаужебыл занят
другим: он скакал на каптенармусе Трофимовиче по какому-то укатанному кругу,
а посреди круга стоял подполковник Пахомов и стегал длинным бичом то одного,
то другого.
КогдаЧонкинподошел кЯрцеву, тотнаклонилсяк самому его уху,а
Чонкин испугалсяизакрыл ухо ладонью.