Но я не понимал, в чемдело,итолькопродолжалжалко
бубнить, что мой ящик - это не совсем ящик, а точнее, совсем не ящик.Мне
хотелось разъяснить, рассеять недоразумение. Комендант тоже бубнилчто-то
убедительное, но Хлебовводов, погрозив емукулаком,ужевозвращалсяна
свое место.
- Ящик, Лавр Федотович, черный, - с торжеством доложил он.-Ошибки
никакой быть не может, сам смотрел.Изаявкаимеется,ипредставитель
присутствует.
- Это не тотящик!-хоромпронылимыскомендантом,ноЛавр
Федотович, тщательно изучив нас в бинокль, обнаружил, по-видимому, в обоих
какие-тонесообразностии,сославшисьнамнениенарода,предложил
приступитькнемедленнойутилизации.Возраженийнепоследовало,все
ответственные лица кивали, даже спящий полковник.
- Заявку! - воззвал Лавр Федотович.
Моя заявка легла перед ним на зеленое сукно.
- Резолюция!!
На заявку пала резолюция.
- ПЕЧАТЬ!!!
С лязгом распахнулась дверь сейфа,пахнулозатхлойканцелярией,и
перед Лавром Федотовичем засверкала медью Большая Круглая Печать. Итогда
я понял, что сейчас произойдет. Все во мне умерло.
- Не надо! - просипел я. - Помогите!
Лавр ФедотовичвзялПечатьобеимирукамиизанеснадЗаявкой.
Собравшись с силами, я вскочил на ноги.
- Это не тот ящик! - завопил я в полный голос. -Дачтожеэто...
Ребята!
-Однуминуту,-сказалЭдик.-Остановитесь,пожалуйста,и
выслушайте меня.
Лавр Федотович задержал неумолимое движение и обратил свой мертвенный
взгляд на Эдика.
- Посторонний? - осведомился он.
- Никак нет, - тяжело дыша, сказал комендант. - Представитель.
- Тогда можно не удалять, - произнес Лавр Федотович и возобновил было
процесс приложения Большой Круглой Печати, но тут оказалось, чтовозникло
затруднение. Что-то мешалоПечатиприложиться.ЛаврФедотовичсначала
просто давил на нее, потом встал и навалилсявсемтелом,ноприложения
все-таки не происходило - междубумагойипечатьюоставалсязазор,и
величина его слабозависелаотусилийтоварищаВунюкова.Можнобыло
подумать, что зазорэтотзаполненкаким-тоневидимым,ночрезвычайно
упругим веществом,препятствующимприложению.ЛаврФедотович,видимо,
осознал тщету своих стараний, сел, положил руки на подлокотники истрого,
хотя и без всякогоудивления,посмотрелнаПечать.Печатьнеподвижно
висела сантиметрах в двадцати над моей заявкой.
Казнь откладывалась, и я снова началвосприниматьокружающее.Эдик
что-то горячо и красиво говорил оразуме,обэкономическойреформе,о
добре, о роли интеллигенцииигосударственноймудростиприсутствующих.
Эдик
что-то горячо и красиво говорил оразуме,обэкономическойреформе,о
добре, о роли интеллигенцииигосударственноймудростиприсутствующих.
Присутствующиеслушалиеговнимательно,носнеудовольствием,а
Хлебовводов при этом ерзал и поглядывал на часы. Роман и Витька застылив
каких-то нелепых и даже жутких позах, - я подумал сначала, чтоих,обоих
разом,разбилрадикулит:обаонибылипотные,надВитькойстолбом
поднимался пар, а более слабый вколенкахРомантихонькопостанывали
кряхтел от напряжения. Они держали Печать, милые друзья мои! Спасали меня,
дурака и слюнтяя, от беды, которую я сам накачал себенаголову...Надо
было что-то делать. Надо было что-то немедленно предпринимать.
-В-седьмых,наконец,-рассудительноговорилЭдик,-любому
специалисту, а тем более такой авторитетной организации, должно быть ясно,
товарищи, что так называемый Черный Ящик есть не более чемтерминтеории
информации, ничего общегонеимеющийнисопределеннымцветом,ис
определенной формой какого бы то ни было реального предмета.Менеевсего
Черным Ящиком можно называть данную пишущую машинку"ремингтон"вкупес
простейшими электрическими приспособлениями, которыеможноприобрестив
любом электротехническом магазине, и мне кажется странным,чтопрофессор
Выбегаллонавязываетавторитетнойорганизацииизобретение,которое
изобретением не является, ирешение,котороеможетлишьподорватьее
авторитет...
- Я протестую, - сказал Фарфуркис. - Во-первых, товарищ представитель
нарушил здесь все правила ведения заседания, взял слово, которое ему никто
не давал, и вдобавок еще превысил регламент. Это раз. (Я с ужасомувидел,
что Печать колыхнулась и упала на несколькосантиметров).Далее,мыне
можемпозволитьтоварищупредставителюпорочитьнашихлучшихлюдей,
очернять заслуженногопрофессораиофициальногонаучногоконсультанта
товарища Выбегаллуиобелятьимеющийздесьместоиужезаслуживший
одобрениеТройкичерныйящик.Этодва.(Печатьпровалиласьещена
несколькосантиметров.УВитькигромко,навсюкомнату,хрустнули
позвонки.) Наконец, товарищ представитель, надо бы вам знать,чтоТройку
неинтересуютникакиеизобретения.ОбъектомработыТройкиявляется
необъясненное явление, в качестве какового в данном случае и выступает уже
рассмотренный ирационализированныйчерныйящик,онжеэвристическая
машина.
- Это же до ночи можно просидеть, - обиженно добавилХлебовводов.-
ежели каждому представителю слово давать.
Печать вновь осела. Зазор был теперь не более десяти сантиметров.
- Это не тот черный ящик, - сказал я и проиграл два сантиметра. - Мне
не нужен этот ящик! (Еще сантиметр.) Я протестую!Накоймнечертэта
старая песочница с "ремингтоном"? Я жаловаться буду!
- Это ваше право,-великодушносказалФарфуркисивыигралеще
сантиметр.