Колоться морфием сначала боялись,толькокурилианашу,нопотом,
когда втянулись в анашу,акупитьеебылоненачто,Генералстал
приноситьтофабричныйморфий,то"чеки"сопиумом,ипотихоньку
втянулись,научилисьпрокаливатьханкуопиуманаогне,-разводить
новокаином или просто водой, пользоваться "баяном"-шприцем,икололи
себе в вены морфий и опиум, а после в скверике возле "горки" ловили кайф.
Так втянулись. Генерал не спешил, присматривался к ним,иногда,как
бы шутя, показывал,как"мазать"часыилибритвойсрезатькарманс
кошельком и другие воровские фокусы, но строго предупреждал, чтобынина
какие дела не шли. Но остановить ребят было уже нельзя, им уже нужныбыли
деньги не только для картежных игр или чтобы отдать долг Генералу или друг
другу, но и для того, чтобы покупать анашу, опиум, морфий-тутникакая
сила не может остановить пристрастившегося наркомана. Тем более подростка.
И тогда, будто под давлением,будтоуступаяизпросьбам,Генерал
разбил их по тройкам и стал обучать профессиональному воровству. Приэтом
"занауку",закарточныедолгионистановилисьегопожизненными
должниками, подручными, обязанными делиться снимчастьюдобычи.Месяц
тренировал их Генерал, этобылцелыйкурсворовскихнаук,включающий
теорию - "воровской закон" и ритуал посвящения, а затемвесьгород,все
трамвайные маршруты были строго поделены между тройками, и таких"троек",
по подсчетам Шаха, было в подчинении Генерала около тридцати.Практически
на всех людных участках трамвайных маршрутов работали ребятаГенерала.И
это быловеселое,живоедело-утромвстретитьсвоихприятелейна
условленном углу, в первомжеутреннемдавильникепрошерудитьдва-три
вагона, снять одну-другую пару часов или вытащитькошелеки-сразук
Драмтеатру, в центр города. Там, возле Русскогодрамтеатра,ужесутра
торчал на своем посту Толик Хачмас, торговец анашой и опиумом.
Много, в запас ребята никогда не воровали, терпения не хватало, брали
лишь бы хватило на один-два укола и две-три мастыркианаши.Такзаядлый
курильщик утром думает не опачкесигаретнавесьдень,аободной
сигарете, одной затяжке. А что будет потом - неважно, когда кайф пройдет -
время уже будет приближаться к обеду, в трамваях начнется второй,дневной
давильник, и опять можно стибрить что-то на новуюмастыркуитак-до
вечера. Только однажды они работали не радиденегинаркотиков,адля
искусства,итогда,действительно,каждыйразвернулсявовсюсвою
профессиональную мощь. Дело было прошлым летом, во время футбольного матча
"Нефтяник" - "Арарат". Практически этот матч должен был стать историческим
сражением междуАрмениейиАзербайджаном,политической,культурнойи
национальной битвой, единственным легальнымвыражениемстариннойвражды
азербайджанцев и армян.
Не исключено, чтовслучаепобеды"Арарата"в
городе могла начаться армянская резня, во всяком случае наканунематчав
город ввели войска, и поулицамоткрытоходилиусиленные-пошесть
человек - воинские патрули.
Ясно, что в день матча в трамваях, едущих на стадион исостадиона,
долженбылпроизойтифантастическийдавильник,ибылобыгрехне
воспользоваться этим. И вот Генерал по всему городувсемсвоимтридцати
тройкам об®явил конкурс - кто больше снимет в этот день часов. Как пишут в
газетах, ребята восприняли этот призыв с воодушевлениемипод®емом.Тем
более,чтопобедителямГенералобещалуникальныйприз-настоящий
браунинг.
Подведение итогов было назначенонавечер,в9.00вМалаканском
скверике - в самом центре города, и когдавсесобрались,каждаятройка
стала выкладывать добычу на садовую скамейку. Кто снял 18 пар часов, кто -
23, кто - 27. Двадцатьсемь-этобылитогработыгруппыШаха,но
первенство досталось не им, на двепарычасовбольшепринесАриф,по
кличкеМосол,иГенералдействительновручилемумаленькийженский
браунинг без патронов. "Ничего, - сказал тогда Мосол. - Былбыбраунинг!
Патроны найдутся!" А затем Генерал, тихо ухмыляясь, открыл свой чемоданчик
и в общую кучу высыпал свою добычу - один, без подручных, онснялвтот
день 69 часов! Вот это была работа!
Впрочем, сегодня с этим очкариком тоже все было сделано чисто, как на
репетиции. В короткой, - может быть, секунд двадцать-тридцать, - потасовке
Семен и Рафка плотно зажали очкарика, он сперепугурванулсявглубину
вагона, но рука с часами как бы случайнозастрялауРафкиподлоктем,
очкарик стал выпрастыватьее,вырывать,ивэтотмоментШахлегким
движением, ноготком расстегнул браслет. Большенепотребовалосьничего,
очкарик сам вытащил руку из браслета, и часы, каксозревшийплод,упала
Шаху в ладонь.
- Есть! - тихо сказал Шах Семену и ему же крикнул громко:-Ахты,
сука! - и дернул его с подножки, будто увлекая в драку. Следом спрыгнулс
трамвая Рафка, и на глазах пассажиров удаляющегося трамвая Шах и Семен еще
изображали "толковище" и драку, а Рафка их разнимал, но как только трамвай
скрылся за поворотом, Шах достал из кармана только что снятые часыивсе
трое полюбовались добычей -настоящаяяпонская"SEIKO".Еслистатьу
комиссионки - в полчаса можно забитьихзасотнягу,ноони,конечно,
стоять не будут, им срочно нужна анаша и опиум, и хотя ТоликХачмасдаст
за эту "Сейку" товару не больше чем на полсотни - ничего, лишь быонбыл
на месте, этот Толик, а то еще смоется куда-нибудь, время уже одиннадцать.
Втроем, не сговариваясь, они знакомой дорогой -черезпривокзальную
площадь - ринулись в сторону центра города, к драмтеатру. И вдруг...
Шах замер, ребята тоже остановились.