И вдруг...
Шах замер, ребята тоже остановились.
Натротуаре,прислонившисьспинойкфонарномустолбу,рыдала
семнадцатилетняя Снегурочка - голубоглазое существо небакинской красоты. У
ног ее стоял какой-то чемоданишко, в руке былаоткрытаядорожнаясумка.
Бакинское солнце ударялось в ее пепельные волосыиразбивалоськаким-то
доселе невиданным радужным окаемом, будто каждый волосдробилсолнцена
радужные капли. И совсемпо-детски,кулачкомонавытираланеудержимый
поток слез.
- В чем дело? - решительно шагнул к ней Шах.
- Ни-ни-ни в чем... - сказала она сквозь слезы.
- А что ты ревешь?
Она подняла на него голубые озера глаз, и у Шаха остановилось сердце.
- Я... я... с поезда, из Вильнюса... Приехалактете.Вотсейчас.
Только что. У меня здесь был кошелек, -онапоказаланасумку.-Там
деньги были,паспортитетинадрес...у-у-у...-дальшеонаопять
разрыдалась.
- Подожди! - он тронул ее за руку. - К тебе кто-нибудь подходил?
- Никто. Один мальчик помог на вокзале вещи донести...
- Какой мальчик?
- Никакой. Такой черненький, высокий, а что?
- В кепке?
- В кепке. А что? - она опять посмотрела на него своими озерами.
Ребята переглянулись.
- Мосол, - уверенно сказал Рафка. Вокзал был участком Арифа Мосола, и
все трое ясно поняли, что это - его работа.Шахвзглянулнаукраденную
"Сейку", было пятнадцать минут двенадцатого.
- Во сколько пришел поезд? - спросил он у нее.
- В одиннадцать... А что?
- Ничего, поехали - Шах взял у неечемодан,решительнодвинулсяк
стоянке такси.
- Куда?! - изумилась она.
- Поехали! - приказал он Рафке и Семену и спросил унее:-Сколько
там было денег?
- Восемьдесят рублей, на обратный билет. А куда?..
- Садись, - он открыл дверцу свободного такси, нельзя было терятьни
минуты. Стибрив кошелек, Мосол извлек деньги, а все остальноедолженбыл
немедленно куда-нибудьвыкинуть,вкакой-нибудьмусорныйящик,урну,
подворотню, но куда? Шах даже обвел глазами площадь, прикидывая,кудабы
он выкинул этот кошелек, чтобы побыстрейизбавитьсяотулики,ноподи
знай, где и в какую минуту Мосол стащил у нее кошелек,может,-ещена
перроне.Нет,нужносрочноехатьегоискать,стакимиденьгами-
восемьдесят рублей! - Мосол, конечно, должен был в первую очередьрвануть
к Толику Хачмасу.
- Русский драмтеатр, - сказал Сашка шоферу и почти силком втолкнулв
машину недоумевающих ребят и эту синеглазую плаксу. - Как тебя зовут?
- Лина.
- А фамилия?
- Бракните.
- Как? - переспросил он.
- А фамилия?
- Бракните.
- Как? - переспросил он.
- Бракните, Лина Бракните.
- Ага. Хорошо, - запомнилон.-МенязовутСаша.Запомни:Саша
Романов, я твой двоюродный брат.
- Брат?!
- Да. Так надо. Если кто спросит - тымнедвоюроднаясестра.-И
повернулся к Рафке и Семену:
- Понятно?
- Да, - сказали те, уже догадавшись, что он собирается делать,аон
еще прибавил им по-азербайджански, чтобы Лина не поняла:
- А кто меня выдаст, того я лично в...-впрочем,выругатьсядаже
по-азербайджанскионпринейнесумел,языкнеповернулсясказать
привычное, матерное, ну да они - Рафка и Семен - поняли и без слов.
- А почему тебя тетка не встретила на вокзале?
- Не знаю...
- И ты не помнишь ее адрес?
- Не помню.
- А фамилию?
- Конечно, помню. Ее фамилия Бракните Нора Густавна, -онасмотрела
на него с доверчивостьюребенка,нашедшеготвердуюрукувзрослого,и
именно этот ее взгляд, эта доверчивость и вера в то, чтоон,СашкаШах,
поможет ей в этом чужом и незнакомом городе - именноэтовпервые,может
быть, испытываемое чувство, что в тебя, как вмужчину,каквзащитника
верит женщина, - это чувство наполнило Шахатакойрешимостью,чтодаже
если бы Мосол встретил его с заряженным браунингом - Сашкубыиэтоне
остановило.
Машина причалила к русскому драмтеатру.
- Сидите, - приказал своим и Лине Сашкаипочтибегомметнулсяв
узкий проход между домами, вскрытыйтенистыйдворикзатеатром,где
обычно дежурил Толик Хачмас. Слава Богу, Толик был на месте.Сашкамолча
протянул ему "Сейку", увидел, как вспыхнули глаза у Хачмаса, и спросил:-
Сколько дашь?
- Одесские, небось? - лениво сказал Толик, пытаясь сбить цену.
- Хачмас, не тяни резину! Яспешу.Этонефуфло,тыжевидишь!
Настоящие, японские! Мосол здесь был?
- А что? - Хачмас разглядывал часы или, вернее, любовался ими. ї - Он
мне нужен! Он был у тебя? С башлями? ї - Ну, был... ї - Давно?
- Не знаю... Десятьминут...Четвертакдам,-сказалсвоюцену
Хачмас.
- Давай обратно, - решительно взялся за часы Шах.
- Подожди. В чем дело?
- Ни в чем. К Мамеду поеду, мне бабки нужны.
- А "план" брать не будешь?
- Мне деньги нужны, деньги, понимаешь? -злоинетерпеливосказал
Сашка.
- Сколько нужно?
- Полста. Если дашь, возьму у тебядвемастырки,дажетри,-он
вспомнил про себя тоже. Две "мастырки", то есть, две порции анаши для двух
сигарет - это он имел ввиду Рафика иСемена,откоторыхнужнобыстрей
избавиться, чтоб не ляпнули Лине чего-нибудь лишнего, а третью мастырку он
припрячет для себя, пошабит где-нибудь на ходу, тайноотэтойЛины,не
колоться же при ней опиумом, но и удержаться уже невозможно - костиломит
вовсю, суставы выворачивает, ужас!
- Сорок дам, - сказал Хачмас.