Во все времена и у всех народовисследователи,поставивпередсобой
цель, пускай даже химерическую, все же иногдауспевалисделатьпамятные
открытия. Однако люди, жаждущие неизвестного, верящие легенде об Эльдорадо
[легендарная странамеждуОринокоиАмазонкой,которуюякобыоткрыл
Орельяно, сподвижник Писарро, и которая, по его предположению, была богата
золотом], все эти изобретатели философского камня и открывателиСеверного
полюса всегда располагали тем, что им бывало нужно для работ.
А наши три француза пустились в глубину незнакомой страны без припасов,
с оружием, которое, как хорошознаютохотники,всегдаможетвыйтииз
строя, и с лошадьми, которых мухацеце,этотбичЮжнойАфрики,может
уничтожить в несколько часов. Как правильно заметил вождь чернокожих,они
не имели фургона, этого дома на колесах, где путешественниквсегдаможет
укрыться в непогоду и где, что весьма существенно, он может возитьвсякий
хлам, которым расплачивается за проезд.
Между тем надо отметить,чтомногиеафриканскиецарькичрезвычайно
ревниво относятся к неприкосновенности своих владений.Неточтобыони
были так уж свирепы(яговорюглавнымобразомотех,которыхможно
встретить между экватором и крайним югом) и чтобы они вообщеотказывались
пускать к себе путешественников, но за разрешение пересечьихтерриторию
они требуют плату, и нередко довольно высокую.
Сколько исследователей застревало на долгиемесяцы,едвавступивво
владения этих наивных и алчных тиранов! СамзнаменитыйЛивингстонбывал
вынужден, исчерпаваргументыиматериальныевозможности,менятьсвои
маршрутыи,преодолеваяновыебольшиетрудности,обходитьэти
негостеприимные земли. ТолькоодинСтенлисумелпротивопоставитьсилу
этому налогу на транзит. Но Стекли, который завалил трупами весь свой путь
от Занзибара до Конго, весьма и весьма подорвалделомирногозавоевания
Экваториальной Африки.
Он поступил плохо с точки зрения гуманности. Наукаимеетнеотъемлемые
права, но и права гуманности непререкаемы, инеможетбытьантагонизма
между гуманностью и наукой.
Должен ли я напомнить об уничтожении жителей Тасмании,обистреблении
австралийцев, о массовых расстрелах населения Капской колонии, о вымирании
краснокожих на Дальнем Западе? Почему мне не привести прославленныеимена
французскихисследователей,которыевдохновляютсятолькоблагородными
примерами ивзялисебезаправилочеловеколюбивыйдевиз:"Мягкость,
убеждение"? Я имею в виду отважногоЖанаДюпюи,открывшегонаДальнем
Востоке путь, который тридцать лет искали англичане, имирнопокорившего
десять миллионов тонкинцев; я говорю о добромСолейеснежнымпрофилем
апостола, - его память чтут даже разбойники Сахары; об энергичномБрюде
Сен-Поль-Лиа, который утвердился на Суматреизавоевалдружбусвирепых
малайцев; оБаполе,счастливомисследователеФута-Джалона;обученом
Дезире Шарне, которыйвывезизМексикицелуюдревнююцивилизацию;о
храбром Бразза, которому мыобязаныколониейвГабоне;онеподкупном
правителе Шессе, который дал нам Таити; об Альфреде Марше иАшилеРафре,
которыеобогатилинашиестественноисторическиеколлекции;обаббате
Дебезе, скончавшемся в трудах на берегу Танганьики,инесчастномКрево,
который стал жертвой, потому что но пожелал быть палачом.
Они себя пели не
как завоеватели, они непоявлялисьвместесмногочисленнымиихорошо
вооруженными войсками; они не привозили в колонии продуктыцивилизациив
виде разрывныхпуль.Ониподвигалиськакподлинныепосланцымираи
прогресса [автор впадает в шовинизм: Франция завоевываласвоиколониии
хозяйничала в них неменеебесчеловечно,чемдругиекапиталистические
державы]. Если они и пали жертвами своей преданности науке, то, по крайней
мере, они ее не опозорили. И даже наоборот, ибодлявеликихидейкровь
мучеников - лишь благотворная роса.
Что касается предприятия наших героев, то, даже не будучи бескорыстным,
оно, однако, не лишено смелости и не ограждено отопасностей.Вильрожи
Шони хотели бы продвигатьсябыстроибезлишнихприключенийпересечь
область,ревнивоохраняемуюотбелых.Трудностьудваивается,если
вспомнить, что у них нет ничего с собой. Но АльбердеВильрожпривсей
своей внешней беспечности был весьма наблюдателен; к тому же он был знаком
с трудами тех, кто изучал здешние места до него. На основании всегоэтого
он нашел верный, как ему казалось, способ улаживать всякие трудности.
- Видишь ли, - сказал он Александру, - сейчас самый разгарзасушливого
времени года...
- Это нетрудно заметить, - признал Шони. - Трава стала как трут, листья
пересохли, а лошади поднимают препротивную пыль.
- Вот и отлично!
- А мне и в голову не приходило, что это отлично.
- Сейчас увидишь. Добрые люди, которые живутвэтомсолнечномкраю,
никогда не читали нашегодорогогоЛафонтенаинезнаютегомилойи
поучительной басни "Стрекоза и Муравей".
- Допустим.
- Они не позаботились отложить запасы на нынешнее бедственное время.У
них, просто говоря, жрать нечего, и они сейчас пляшут на голодный желудок.
- Мы можем плясать вместе с ними. Этакую "кадриль пустого брюха"!
- Ну, что ты! Имея ружья? Неужели ты не смог бывсадитьпулювглаз
слону или подстрелить хотя бы простую антилопу с расстояния в сто метров?
- Допустим.
- Вот видишь! Выходит, что мы явились сюда как спасителиэтихбедняг!
Мы охотимся и наваливаем им целые горы битого мяса. За прохождениепоих
земле мы платим натурой. Не я буду,еслиунихокажутсянеблагодарные
желудки. Твое мнение?
- Мысль блестящая!
- Значит, ты со мной согласен?Ядажедумаю,чтонамнепридется
надолго откладывать наше намерение. Видишь эту движущуюся черную линию под
холмом? Это негры...
- Вижу, - сказал Шони, подымаясь на стременах.
Трифранцузадалишпорысвоимлошадямипомчалисьгалопомпо
направлению к холму.
А негры, которые тамнаходились,имелисамыйжалкийвид.Ихбыло
человек сто, в том числе женщины и дети. Исхудалые, изможденные,кожада
кости, они все казались больными какой-то страшной и странной болезнью.
Увидев европейцев, они стали испускать крики радости.