Их товарищ появился вэтуминутукакиз-подземли.Егопоявление
казалось чудом. Несмотря на всю обостренную чуткость этихдетейприроды,
ни один не слышал его приближения.
- Эге, ваше преподобие! - громко смеясь, воскликнул кривой Корнелис.-
Откуда вы взялись? Правда, у меня всего один глаз, но он видитхорошо,а
уж слух у меня лучше, чем у любого кафра...
Гримаса, которая могла бы сойти за улыбку, прорезаланасекундулицо
вошедшего, затем оно снова превратилось в непроницаемую имрачнуюмаску.
Этотчеловекпредставлялпоразительныйконтрастсосвоимитремя
товарищами. Если в них можно было с первого же взгляда узнать буров, тоу
этого все черты выдавали уроженца метрополии.
Он был так худ и тощ, что в холодную погоду у него, должно быть, мерзли
кости. Он походил на глисту и вряд ли весилбольшестафунтов.Помятый
сюртук и штаны орехового цвета лишь подчеркивали его страшную худобу.
Это облачение казалось тем более странным и смешным вздешнихместах,
что его дополнял высокий цилиндр. Но уж зато всякая охота шутить пропадала
при виде его стальных серых глаз, мрачно смотрящих издвухдырочек,его
безбородого лица, изрезанного морщинами, его застывшегооскала.Закрытый
рот, как будто лишенный губ, изобличал холодную и неумолимую жестокость, а
большиеволосатыеушипридавалиэтойунылойфизиономиивыражение
одновременно и зловещее и комичное.
Ничего не ответив Корнелису, он щелкнул пальцами.Звукбылпохожна
треск кастаньет.
- Ничего, - сказал онтихо,какбыприглушеннымголосом,-можно
говорить. На прииске Нельсонс-Фонтейн все спокойно. Унасещедвачаса
впереди до рассвета. Больше чем нам нужно.
- Нас никто не слышит?
- Ну вот еще! - беспечно ответил тот. - Какой жеэточертпродерется
сюда через три ряда колючих кустов,которыеохраняютнашухижину?Кто
найдет проход, по которому вы сами с трудом пробрались?Инаконец,кому
придет в голову, что бедный священник встречается с тремя самымиопасными
бандитами? Не будем тратить время попусту. Говорите,Клаас.Опишитенам
всю вашуэкспедицию,непропуститеничего.Яхочувсезнать.Наша
безопасность и охрана нашего будущего богатства требуют доверия.
- Золотые слова, ваше преподобие! Перехожу к делу. Не стоит,ядумаю,
повторять вам, что мы не имеем средств. Вы знаете не хуже меня,чтодела
идутизруквонплохоичтонашемумаленькомупредприятиюгрозит
безработица, и на довольно неопределенный срок. Не то чтобы алмазовстали
добыватьменьше,-напротив.Ноискателисталиосторожны.Маклеры
вооруженыдозубовиводиночкунеходят,аполицейскиеудвоили
бдительность. Все боятся, товар вывозится под необычайной охраной. Отом,
чтобы захватить эти волшебные камешки силой, и думать нечего. Точно так же
нечего думать и о том, чтобы как-нибудьхитростьюпробратьсянасклад:
тебя схватят тотчас же и предадут суду Линча без промедления.
Все боятся, товар вывозится под необычайной охраной. Отом,
чтобы захватить эти волшебные камешки силой, и думать нечего. Точно так же
нечего думать и о том, чтобы как-нибудьхитростьюпробратьсянасклад:
тебя схватят тотчас же и предадут суду Линча без промедления.
- Клаас, брат мой, вы говорите, как с амвона!
- Тише! - резко оборвал оратор. - Не сбивайтеменя,иначеяпотеряю
нить. Дело в том, что мы сами виноваты. Мы забыли меру. Нетакли,ваше
преподобие? Если бы не вы, мы бы уже давно болтались на хорошонамыленных
пеньковых веревках. Но вы, старый мошенник, вы - нашепровидение.Только
благодаря вам знали мы деньзаднем,часзачасом,чтоделаетсяна
прииске. Это вы указывали нам, какие дела можно сделатьикогдаименно.
Вам помогало ваше звание священнослужителя,котороевысебетаксмело
присвоили. К тому же вы выполняли ваши духовные функции с такой ловкостью,
что ни один чертнеузналбывэтомслугебожьемодногоизсамых
отъявленных мерзавцев Западной Европы.
- Потом! - перебил его преподобие, внутренне польщенный этим признанием
его заслуг.
- Просто я хотел отдать дань почтения тому, кто руководил намидосих
пор и чьи удачно выполненные замыслы принесли нам благосостояние...
- Увы, оно непрочно, этоблагосостояние!Небудьвысамыегорькие
пьяницы и самые отчаянные картежники во всей колонии, выбытеперьбыли
богаты, как лорды...
- А вы? Если бы вы не соединяли в вашейсвященнойособевсепороки,
какие вы приписываете нам, и еще много других, вы бы теперь были не бедней
самого губернатора.
- Что ж делать,-возразилегопреподобие,-человек-создание
несовершенное. Потому-то мы и остались без гроша и без видов на будущее.
- А у меня есть план! Вы уже знаете, что яприбылизКейптауна,где
договорился относительно результатов нашей последней операции.Гроши.Но
случай привел меня в гостиницу, где остановился мистер Смитсон с дочерью и
зятем. Не могу описать, какое впечатление произвела на меняэтаженщина!
Она является мне во сне. Сильноевпечатлениепроизвелнаменяиэтот
человек, этот француз де Вильрож. Я ненавижу его больше, чем кого бы то ни
было на свете. Ах, с каким удовольствием пошарил бы я кинжаломунегов
груди!
- Клаас, брат мой, вы мельчаете.
- Скоро вы увидите, мельчаю ли яинастольколименяослепилидве
страсти - любовьиненависть,-чтобыязабылинтересыПохитителей
бриллиантов. Ни мистер Смитсон, ни его родные даже не подозревали,чтоя
нахожусь рядом с ними. А я сумел следить за каждымихшагом,яжилих
жизнью, я проник в их тайны. Я, грубиян, белый дикарь, которыйкакбудто
только на то и годится, чтобы выследить гиппопотама, я чувствовалсебяв
большом городе так же привольно, как в здешних пустынях.
- Наконец-то! Слава богу!
- Так вот: они тоже остались без средств. И ни начтоонисейчасне
рассчитывают, кроме одной сумасшедшей идеи, в которую никтонасветене
поверит, а я верю.