Вот мы с тобой лежимподэтимбаобабом,
который торчит здесь, вероятно, с незапамятных времен. Разве одноэтоне
подтверждает мои взгляды, которые ты назвал слишком смелыми? Чтокасается
меня, то я рожден для всяческих приключений, неспорю.Тыпомнишь,как
менябросаловлихорадку,когдаячиталроманыГюставаЭмарао
приключениях, или захватывающие драмы Габриеля Ферри,илиДюплесси,или
Фенимора Купера?.. Явпивалсявпотрепанныестраницы,сердцеуменя
билось, ябывалблизоккобмороку,когдачиталоподвигахвеликих
искателей приключений... Эти люди казалисьмненеменеевеликими,чем
великие завоеватели... Грозный Пиндре,передкоторымтрепеталибандиты
Соньоры, отважный Рауссе-Бульбон... А скачка по ВеликомуЗападурядомс
этим канадцем Буй-Розе, истинным героем долга?.. Я так ивиделвыжженные
солнцем долины, прииски, в которых золото сверкает, как молния, икоторые
находятся под охраной краснокожих демонов; безрадостные поля,накоторых
белеют кости воинов, погибших в пустыне, необозримые, нопроклятыелеса,
завлекающие беспомощного человека! Всюмоюмолодостьменянепокидали
мечты об этом едва угадываемом рае, о захватывающих страстях, которыетак
превозносили мои любимые писатели...
- Браво, дорогой мой! Если бы ты говорил не в пустыне - ибо здесь мыв
совершеннейшей пустыне, - еслибытывыступалтаккрасноречивоперед
воспитанниками лицея, ты бы сразу мог зажечь кучу юнцов... Но что касается
меня, то я давно вышел из того счастливого возраста, когда людипротирают
свои короткие штаны на школьных скамьях, и, скажу тебеоткровенно,яне
вижу ничего райского и захватывающего в том положении, в какое мы попали.
- Эх, прозаический ты человек!
-Нудавайпопытаемсярассуждать,повозможности,здраво.Я
всего-навсего обыкновенный уроженец Боса, и меня демон приключений никогда
не искушал. Я прост, как земля, на которой впервые увидел свет божий. Если
бы я родился в каком-нибудь портовом городе, у моря, где корабли все время
приходят и уходят и пробуждаютвребенкемыслионезнакомыхкраяхи
потребность в передвижениях, было быДругоедело.Морскиедаливсегда
имеют обаяние экзотики, и нельзя от этого отделаться. Но ведь я-топрожил
всю жизнь в таких местах,гдениктоопутешествияхинемечтает.Я
преспокойно делилсвоевремямеждухлопотамипоимениюипарижской
светской жизнью...
- И вот ты попал в Южную Африку, к бечуанам, ты сидишьподбаобабами,
ты жаришь тушу дикого кабана и сейчас будешь с аппетитом ее уплетать.Вот
оно как! Теперь ты видишь, что всякое бывает?Тыразорилсядониткии
решил, что надо поскорей и честно восстановить свое благосостояние. Ноты
выбрал способ довольно-таки странный для человека, привязанного к земле.
- Тоже заслуга, нечего сказать! В Париже, когда я обеднел, мои знакомые
чувствовали себя неловко, встречаясь со мной. Ониточнобоялись,чтоя
утащу у них бумажник! А что касается моего алмазногоучастка,которыйя
бросил, то я хотел бы знать, что более достойно сумасшедшего:отправиться
с тобой на поиски этой грандиозной кубышки или копаться в грязнойяме,в
которой можно каждую минуту погибнуть?
- Упрямый ты человек! Ну ладно, поедимжаркоеидвинемсядальше,в
страну миллионов.
Ониточнобоялись,чтоя
утащу у них бумажник! А что касается моего алмазногоучастка,которыйя
бросил, то я хотел бы знать, что более достойно сумасшедшего:отправиться
с тобой на поиски этой грандиозной кубышки или копаться в грязнойяме,в
которой можно каждую минуту погибнуть?
- Упрямый ты человек! Ну ладно, поедимжаркоеидвинемсядальше,в
страну миллионов.
- Почему не миллиардов?
- Пожалуйста, пускай в страну миллиардов. Мне так много даже ненужно.
Когда я отстрою Вильрож, и прикуплю соседниекаштановыерощи,иподарю
моей Анне бриллиантовый гарнитур, я заживу, каклегендарныйПотемкин:я
буду сорить алмазами, я будуихраздаватьнаправоиналево.Конечно,
некрасиво,когдамужчинаувешиваетсебяэтимисверкающимикусочками
булыжника. Это могут делатьтолькобразильцы.Имоченьнравитсябыть
похожими наювелирнуювитрину.Аяукрашубриллиантамиупряжьмоих
лошадей, ошейники моих собак.
- Ты сошел с ума!
- Пожалуйте кушать, - прервал его Жозеф, нарезавший наломтикихорошо
прожаренное кабанье мясо.
- Если бы нас видели наши бывшиепарижскиедрузья!Воображаю,какие
шуточки посыпались бы по нашему адресу!.. - заметил Александр.
- Мы еще больше могли бы посмеяться над ними... Они едут в какой-нибудь
модный кабачок и вяло жуют кусочек мяса, обработанноготонкимкулинаром.
Они выпивают стакан кислого вина, которое потомнемогутпереварить,а
вечеромонибудутсидетьнеподвижновкаком-нибудьбольшомзале,
разделенном на тесные и неудобные уголки. Там они будут сидеть, какнекие
Будды, и смотреть, как накрашенные мужчины и дамы встречаются подгазовым
фонарем и рассказывают друг другу нелепые и вымышленные истории, и наконец
они поедут домой спать. В то время как мы созерцаем эту пышную природу...
- ...и едим жаркое без хлеба!..
- Здесь чистый воздух! Свобода...
- Мы ее запиваем простой водой...
- Какие великолепные деревья!..
- В их тени мы спим под открытым небом...
- Какие ослепительные цветы!..
- Они кишат скорпионами и тысяченожками...
- Какие птицы в ярких перьях!..
- Какие ленивые и грязные негры!..
- Сколько насекомых! Они более разнообразны, чем украшения султанши.
- В том числе комары и муравьи.
- Извольте идтикушать,-повторилЖозеф,прерываятакимобразом
беседу, которая развлекала двух взрослых, как двух детей.
Обычно, когдамыслиЖозефанебывализанятыничемособенным,он
выговаривал "б" и "в" почти как все. Но когда что-нибудь его беспокоило, и
он начинал говорить со всей своей каталонской словоохотливостью,то,как
это почти всегда бываетсиспанцами,этидвебуквыменялисьунего
местами, и речь его порой звучала довольно странно.
- Позбольте, месье Альвер и месье Александр, - сказал он. - Мясовудет
холодное. Получится везовразие...
Затем он обратился к обоим неграм:
- Эй, бы! Будете кушать? Ну, конечно! Тогда завирайте свою порцию.