--Конечно,так полагается, -- согласился он, -- однако, поскольку мы
друзья, а я затеял все, толькочтобы услужить вам, мне казалось,что можно
обойтисьи без этого. Яхотел,повозможности,устроить вамсюрприз; я
хотел,чтобывы,каклордБайрон, в один прекрасныйденьпроснулись и
узнали, что вамиполны всегазеты.Признайте, что такая мысль была вполне
естественной.Аведь никтоне любитзаранее хвастатьещенеоказанной
услугой.
-- Господи!Да почемувывообразили, чтоя считаюэтоуслугой? --
воскликнул я.
Он немедленно погрузился в уныние.
--Высчитаете,что я позволилсебенепростительную вольность,--
сказалон. -- Все ясно. Уж лучшебыяотрубил себеруку! Я остановил бы
статью, да только поздно. Она, наверное, уже в наборе. А я-то еще писал ее с
такой гордостью и удовольствием!
Теперь я думал только о том, как бы утешить его.
-- О, это все пустяки, -- сказал я. -- Язнаю,что вы хотелисделать
мне приятное, и, уж наверное, статья написана с большим вкусом и тактом.
--Ну, вэтомвы можете не сомневаться!--вскричал он. -- И какая
газета! Первокласснейшая -- "Санди Геральд" города Сент-Джозеф. А этусерию
корреспонденции придумал я сам: явился к редактору,изложил ему моюмысль,
онбылпокоренее свежестью, и явышел изегокабинета сдоговоромв
кармане. Свою первую парижскую корреспонденциюя написал в тот же вечер, не
покидая Сент-Джо. Редактор толькоглянул на заголовок и сказал: "Вас-то нам
и нужно!"
Этоописаниелитературногожанра,вкотороммнепредстояло
фигурировать, отнюдьменянеуспокоило, ноя промолчал и терпеливо ждал,
пока однажды мне не была доставлена газета, помеченная: "С приветом от Д. П.
".Я небез страха развернул ее и между отчетомо боксерском состязании и
юмористической статьей о выведениимозолей -- ну что можно найти смешного в
выведении мозолей!-- обнаружилполторастолбца, посвященных мнеимоей
несчастнойскульптуре.Я,какиредактор,взявшийврукипервую
корреспонденцию,толькоскользнул взглядом по заголовку ибылболеечем
удовлетворен.
НОВОЕ ЗАБОРИСТОЕ ИНТЕРВЬЮ
ПИНКЕРТОНА
ПАРИЖСКИЕ ХУДОЖНИКИ
ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ МАСКЕГОНСКИИ КАПИТОЛИИ
Сын миллионера Додда
Патриот и ваятель
Он намерен лепить еще лучше
В тексте под заголовком мне бросились в глаза убийственные фразы вроде:
"несколькомясистаяфигура", "яснаяинтеллектуальная улыбка", "гения,не
сознающийсобственной гениальности". "Скажите,мистерДодд, --продолжал
репортер, -- что вы думаетео сугубо американскомскульптурном стиле?" Да,
этот вопрос былмне задан, и --увы! -- я действительно на него ответил, и
дальшеследовал мой ответ, или,вернее, какое-то крошево измоего ответа,
напечатанноеравнодушнымшрифтомдлявсеобщегообозрения.
Ягорячо
поблагодарил бога, что студенты-французы не знаютанглийского языка, но тут
же вспомнил об англичанах: например, о Майнере, о братьях Стеннис... Я готов
был избить Пинкертона.
Чтобы отвлечься (еслитолько это было возможно) от свалившейся на меня
беды, я обратился кписьму моего отца, которое пришло с тойжепочтой.В
конверт была вложена газетная вырезка, имой взгляд сноваупалнаслова:
"сын миллионера Додда", "несколькомясистая фигура", а дальше следовала вся
остальная позорящая меня чепуха. "Что подумал об этом мой отец?"-- спросил
я себя и начал читать письмо:
"Мойдорогоймальчик,посылаютебе доставившую мнебольшую радость
статью из весьма почтенной газеты, издающейсяв Сент-Джозефе. Наконец-то ты
начинаешьвыбиваться в первые ряды, и я не могу не испытывать восторга и не
благодарить бога при мысли, что не многим юношамтвоего возраста доводилось
занять почти два газетных столбца. О, если бы твоя мать стояласейчас рядом
со мной, читая статью через мое плечо! Но будем надеяться, что она разделяет
мою радость на небесах. Разумеется, я послал экземпляр газеты твоимдедушке
и дяде в Эдинбург, так что эту вырезку можешь сохранить себе на память. Этот
ДжимПинкертон, очевидно, очень полезный знакомый, и,во всяком случае, он
обладаетогромным талантом, а бытьвхороших отношенияхс прессой всегда
выгодно".
Надеюсь,натомсветемне будетзачтено,что,едвадочитавэти
трогательные всвоей наивности слова, я перестал сердиться на Пинкертонаи
почувствовал к нему глубочайшую благодарность. За всю мою жизнь, несчитая,
пожалуй,только факта моегорождения, яничемнедоставлял отцу большей
радости, чем та, которую он испытывал, когда читал статью в "Санди Геральд".
Как же глупо с моей стороны былоогорчаться! Ведь мне впервые удалось ценой
нескольких неприятных минут хоть чем-то возместить мой неоплатный долг отцу.
Поэтому, встретившисьвслед за этим сПинкертоном, я былочень мягок. Мой
отецвесьмадоволенисчитает,чтокорреспонденциянаписанаочень
талантливо,сказаля ему;что жекасаетсяменя,тояпредпочитаюне
привлекатьвниманияпублики к моей особе,так какубежден, что ее должен
интересоватьнехудожник, а только его произведения; поэтому,хотя статья
написана с большим тактом, я прошу его как об одолжении впредь этого никогда
больше не делать.
-- Ну вот,-- сказал онуныло, -- я васобидел! Нет, вам не обмануть
меня, Лауден. У меня нет деликатности, и это непоправимо.
Он сел и опустил голову на руки.
-- Видите ли,вдетстве яведь не мог научитьсяничему хорошему, --
добавил он.
--Ну что вы, моймилый, -- сказаля,-- ничего подобного! Только в
следующийраз,когдавызахотитеоказатьмнеуслугу,пишитеомоем
творчестве,амоюперсонуоставьтевсторонеинезаписывайтемоих
бессмысленных высказываний.