.. Торопись, скупщик, пощады не жди...
-- Послушай! Я был другом Бернардито!
-- Сорок... ты обманывал и его, скупщик...
-- Повторяю тебе, у меня нет ни камня, ни денег!
-- Пятьдесят...Значит,ты живешьпоследниесекунды,Лисица-Мак!..
Пятьдесят один...
-- Постой, я достану камень, он в другой комнате!
-- Тебе чертовскине повезло, Мак-Райль,вдругую комнату ятебя не
выпущу... пятьдесят два...
Мак-Райль наклонился над плиткой паркета в углу и топнул ногой.
-- Да стой же!
--Пятьдесятпять... Ты почтитруп,Джеффри Мак-Райль!..Пятьдесят
шесть...
-- Брось мне нож, проклятый пират! Я должен поднять паркетную плитку!
-- Пятьдесят семь...
Незнакомец швырнулМак-Райлю перочинныйножик сночного столика. Тот
поймал его на лету.
-- Пятьдесят восемь...
Мак-Райль поддел ножом дощечку паркета и отшвырнул ее в сторону.
-- Пятьдесят девять!
Из-поддощечки появился сверток, обмотанный тряпкой. Мак-Райль швырнул
его под ноги незнакомцу.
--Повежливее,Мак!Развернисверток и покажикамень.За обман --
смерть без пощады!
Руки плохоповиновалисьскупщику.Когда тряпкаотлетелав сторону,
незнакомец увидел маленький футляр из замши. Мак-Райль расстегнул его.
В жалком свете ночника и второй свечи, зажженной Мак-Райлем, из футляра
выглянула какбы огромная твердая капляутреннейросы.Но едва лишь рука
Мак-Райляс камнем чуть повернулась, в прозрачнойглубине этой капли вдруг
вспыхнулазеленая искра.В следующее мгновениеот едва заметныхдвижений
руки, державшейалмаз, грани чудесногокамня сталииспускать в свете двух
свечей то красные, то синие, то оранжевые лучи.
Два человека, как завороженные, глядели на волшебную игру алмаза.
Первым опомнился Мак-Райль. Зажав камень в кулак, он наклонил голову и,
как бык, ринулся на человека в полумаске.
Неуловимо быстрым движением свинцовой перчатки, надетой налевую руку,
тот ударил атакующего в лицо, снизу вверх.
Падая наколени, Мак-Райль вцепился в руку, нанесшую удар. Онощутил,
чтоодно гнездосвинчатки было пустым-- на руке у незнакомца нехватало
безымянного пальца...Потом в мозгу Мак-Райляразом вспыхнули все искрыи
лучи бриллианта: теряя сознание от нового удара, он выпустил руку незнакомца
и тяжело грохнулся на пол.
В ту женочь изБультона вШербуротошел пакетбот [небольшое судно,
перевозящее почту]. На бортувчисле немногих пассажировнаходилсябедно
одетыйиспанец. Завернувшисьвплащ,он сиделсредиящиковимешков,
сваленныхнакормесуденышка, и,казалось,одиннестрадал от морской
болезни,жестокомучившейостальныхпутешественников. Руки егов черных
перчатках опирались на палку.
Руки егов черных
перчатках опирались на палку. Свой дорожный мешок он положил себе под ноги.
Нагрудиупассажира подплащом игрубойкурткой виселмаленький
кожаныймешочек. Время от времени он бережно ощупывал его рукой. Измученные
болезнью соседи не обращали на него никакого внимания.
На рассвете,когда ветер сталсвежееи пакетбот то и делозарывался
носом в пенистые воды,навстречу, шумяпарусами,прошел большойторговый
бриг. Испанец вгляделся в красивые очертаниябрига ис трудом разобрална
носу надпись, выведенную крупными белыми буквами: "Орион. Порт Бультон".
ВШербуре, нетеряявремени, испанец переселнафранцузское судно,
отправлявшееся в греко-турецкий порт Пирей.
3. ОСТРОВИТЯНЕ
Заряясноголетнегоднясообщаетлюбомуландшафтунесколько
идиллическийоттенок. Смягчает онаи суровость пейзажа английского севера,
где небо редко очищается от туч, а холмы и долины -- от скучной пелены дождя
итумана. Известно,что в окрестностях Бультона,где расположено поместье
Ченсфильд, легко схватить ревматизм и трудно отделатьсяот сплина [сплин --
хандра,тоскливоенастроение;раньшесчиталсяспецифическойанглийской
болезнью, вызываемой климатом Британских островов].
Новконцеиюля, уже впреддвериисереньких осеннихдождей, здесь
бываютудивительныедни--ясныеисветлые,превращающиеЧенсфильд в
прелестнейший уголок.
Втакойпогожийиюльскийденек,почти на рассвете, когдапушистые
облака уплывающего ввысь тумана были еще розовыми, леди Эмили Райленд шла по
берегу длинного узкого озера, окруженного парковойзеленью. На светло-сером
платьеиголубоватой шали оседали росинки;свежий солоноватыйветерокс
океана игралконцами шали,а в глазах молодой женщины отражались солнечные
блики, игравшие на воде.
Проворные белки,цокаяи щелкая,перескакивали с дереванадерево;
дятел усердно стучал где-то вверху. Совсем близко от леди Райленд на дорожку
выскочилалань.Неиспугавшисьвладелицыпоместья,животноеосторожно
спустилось кберегу и наклонилось ксамой воде.ЛедиЭмили остановилась,
чтобы не спугнуть зверя.
Внезапно лань вздрогнула,метнулась в сторону и в два прыжка исчезла в
кустах парка. Кто-тобыстро бежал подорожке на другом берегуозера. Леди
Эмили узналаАнтони, молодогогрума сэра Фредрика.Досадуя нанарушенный
покой, молодая женщинанаправилась к дальней беседкев самомзапущенном и
глухом углу парка. Здесь она углубилась в чтение рукописи, полученной ею два
дня назад у мистера Уильяма Томпсона.
Все ставни старинного дома Райлендов былиеще наглухозаперты,когда
Антони, потревожив свою госпожу на ееранней прогулке,прибежал наконецк
заднему крыльцу дома.
Юношапостучалводноизнижнихокон.Камердинервпустилего.