-- Идет, синьора! У нас есть время обдумать состав остальных участников
плавания. Быть может, там, у целипути,нампонадобятся услугикое-каких
должностных лиц, а? Крометого, путешествие может заинтересовать моих новых
компаньонов...Нет,выподали,ей-богу,недурнуюмысль, леди! Даювам
согласие проделать вместес вами ещеодно морское путешествие, вдобавокв
весьмаприятноммаленькомобществе.Вероятно,этоплаваниебудет
комфортабельнее предыдущего... Но не забывайте, синьора:вслучае малейшей
хитрости с вашей стороны я не остановлюсь перед тем,чтобы пустить ко дну и
бриг ивсеочаровательноеобщество нанем. Атеперь давайте нам письмо!
Мортон, возьмите у леди пакет!
Мортон, казалось,безучастносидел в кресле,уставившисьвниз. Но у
него дрожали веки и парик сполз на потный лоб.
Леди Райленд бросила на него презрительный взгляд.
-- Он получит письмов моей каюте на "Орионе". Нераньше! --сказала
она. --Только перед отплытием на остров вы и ваш сообщник Мортон услышите,
что пишет мне человек,чье благородное имя вы с такой сатанинской хитростью
присвоили себе, пират и работорговец Джакомо Грелли!
В опустевший после ухода гостей кабинет вошел Антони.
-- Милорд, вас давно ожидает внизу какой-то человек, -- доложил он.
-- Приведи его.
Перед владельцем Ченсфильда появился мулат Энрико Рой. Сапогиего были
в пыли.
-- Мистер Райленд,яуже три часа дожидаюсь внизу, чтобы сообщить вам
важнуювесть. В Бультоне появился Фернандо Диас! Нынченочью онограбил и
изувечил Мак-Райля. Ехать в Голландию Мак не сможет -- он весь избит!
-- Антони, лошадей! -- крикнул хозяин.
Черездесятьминуттривсадника вовесьопор неслиськ Бультону.
Взмыленныелошади,пройдягалопомдвенадцатьмиль,остановилисьперед
таверной "Чрево кита".
Появляясь внебесахнад Англией,июльское солнышко шлет земле как бы
ласковый,благодатныйпривет. Нонесколькимичасами раньше тожесамое
солнцеплыветнадпеннымигребнямиИндийскогоокеана,какогромный
беспощадный огненно-красный шар, ничем не напоминаяприветливое светило. На
затерянныхвокеане клочках сушионо дотла сжигает травы, иссушает ручьи,
накаляетпотрескавшуюсяпочву инавевает детям землистрашныелегенды о
карающей небесной колеснице.
Ноиздесь,напустынном островевотдаленныхафриканскихводах
Индийского океана, первые утренние лучи солнца еще осторожны и ласковы...
Вдевственныхлесах пронзительно кричалипопугаи.Маленькие пестрые
колибриперелеталивпросветах чащи. Суетливая стая обезьян промчалась по
вершинам, раскачиваясь налианах, спугивая пернатых и роняя на землю плоды,
листья и ветки. Черные тела крокодилов, словно каменные, застыли на песчаной
отмеливбухте.
Розовыепеликаны,тяжелопереваливаясь сноги на ногу,
заканчивалинаозереночнойловрыбы.Целоесемействодикихсвиней
пробиралось к ручью на водопой, но вдруг стремительно повернуло обратнои с
топотомбросилосьназад,в гущуколючихзарослей;неподалекураздался
грозный,наводящийужасрык.Этоголодныйлев,по-видимому,неудачно
охотившийся ночью, подкрался к водопою, высматривая себе добычу на завтрак.
Намягкихмогучихлапах,низкоопустивгривастуюголову,зверь
неторопливо пробирался сквозь чащу. Он был вполне уверен в своем могуществе,
не опасалсявстретитьздесьдостойного соперника ивеликолепно знал, что
прочих обитателей чащи могут спасти от его клыков только очень быстрыеноги
или очень глубокие и тесные норы.
Внезапноизгустыхзарослейбамбукагрянулвыстрел.Левсделал
чудовищный прыжок и,ломаявысокие стволы бамбука, бросилсяна неведомого
врага. Еще двавыстрелагрохнули подряд.Целаяпоросль молодогобамбука
вдругповалиласьпод тяжестью грузного тела. Короткое предсмертное рычание
-- и двухметровое тело зверявытянулосьи замерло. На подвернутых под тело
лапах в последний раз высунулись и скрылись когти, подобные кривым
турецким ятаганам.Вчаще, гдетаились охотники,раздалисьгромкие
голоса.
-- Крупныйэкземпляр!--произнес, подходя кубитомульву, высокий
человек в матросских башмаках, грубых парусиновых штанах и прочной шерстяной
куртке. -- Такого льва мне еще
никогда неприходилосьвидеть.И,видимо, этопоследнийнанашем
острове. Вместе с молодыми это уже седьмой за четыре года.
Следомзапервымохотникомиззарослейвыбрался гигантсчерной
кудрявойбородкой.Заегокожанымпоясом торчал широкий матросский нож.
Третий охотник, в широкополом испанском сомбреро, нагнулся над зверем.
-- Смотрите, вотваша пуля, -- обратился он к первому охотнику. -- Она
пробила льву сердце. Отличный выстрел!
-- Удивительно, как душа такого сильного и большого зверя
могла сразу покинуть тело через такую маленькую дырку, -- сказал второй
охотник, указываяна сочившуюся под лопаткойнебольшую ранку. -- Явырежу
сердце льва и съем его -- пусть в меня перейдет его сила.
--Силыу тебя и так достаточно, Педро, -- смеясь, заметилчеловек в
сомбреро. -- Лучше попробуй-ка мозг животного, чтобы в тебя перешли его ум и
хитрость.
--Сильный и храбрыйне нуждается в хитрости, -- возразил первый.--
Хитрость и коварство нужны трусам...
-- Однако, синьоры, -- заметил охотник в сомбреро, -- сегодняшняя охота
не обогатила нам кухни. Теперь поравозвращаться, и, правдусказать, живой
козел на мушке обрадовал бы меня больше, чем мертвый лев у ног! Мистер Фред,
это ваш трофей. Оставайтесь в его обществе, чтобы шакалы не испортили шкуру,
амы с Педро позаботимся о завтраке.