..Медичичитает
стихи о юноше,которыйбылрожденнекрасивым,полуглухим,сослабым
зрением; в смачных выражениях, угодных нраву простолюдинов; он читает, как
этот юношазамахнулсянаизначалиеприроды,сталтерзатьсвоетело
гимнастическимиупражнениямиисделался,наконец,лучшимнаездником
Флоренции,непревзойденнымохотником,гимнастомитанцором...Медичи
кончает читать, рассмеявшись чему-то своему, оглядывает лицаприглашенных
поэтов и художников, но внезапно странная гримаса гневаперекашиваетего
угреватое лицо с подслеповатыми, гноящимися глазами, он взмахивает руками,
словно бы ловя воздух, которого ему не хватает, валится головойнастол,
разбив висок о золотой кубок с вином, стоявший перед ним...
-Кубокбылсеребряным,-шепнулРоумэнФрэнкуСинатре;тот
внимательно его оглядел, кивнув: "Да, да, верно, серебряным,сэтрусской
чеканкой"; он плохо знает Медичи,отметилРоумэн,ноотменносочиняет
человека, значит, настоящий художник, кубок-то действительно был золотым.
Толпа жарко о б н я л а Гриссара; как и всякий артист, он ощущал тех,
кто внимал ему; искусство - это пророчество, только выражается чувством, а
не логикой, или - точнее - чувственной логикой.
- Когда Медичи подняли, - продолжал между темГриссар,-осторожно
перенесливопочивальню,он,ощущаявгрудип е к л о,прошептал:
"Приведите ко мне Савонаролу".И монах пришелкумирающему:поэт-тиран
решил исповедаться у Савонаролы, который всем своим духом непринималту
культуру, которой так поклонялся Лоренцо Медичи...Тогда-то наэкранеи
возникает первый раз скорбное лицо матери-дочери-любимой -всепонимающее,
трагичное, бессловесное, вобравшее в себя знание и боль веков...Асразу
же после этого видения, которое пройдет через весь фильм, -статика,еще
более подчеркивающая динамизм действия, - я покажу, какмолнияразбивает
фонарь на куполе Бруннелеско и камнипадаютрядомсвходомводворец
Медичи - а это страшное предзнаменование грядущей беды; и мудрый циник,а
потому - провидец, доктор П.Леони из Сполето, поняв, чточасымецената
Медичи сочтены, бросается в колодец и тонет, предпочитаясмертьжизнив
вате, то есть в холодной и безвоздушной тишине, которая обычно следуетза
годами взлета культуры и мысли...Медичи знал, что Савонарола проповедует
в монастыре против него, против егов о л ь н о с т е й, против того, что
он любит жену друга, изменяя ей с тою,скемегоосвятилибраком,он
понимал, что монаху противны егопиршествасфилософами,подвергавшими
осмеянию не папство, -Савонаролаисамегопрезирал,-нодогматы
религии, он отдавал себе отчет, как ненавистно фанату веры его дружество с
художниками, рисующими обнаженную натуру, - ачтоможетбытьгреховнее
т е л а?!
"За что ты зовешь людей к бунту против меня? -прошепталМедичи.-
Чем я прогневил тебя?"
"Любимыйбрат,ямолюубогавыздоровлениятебе,-ответил
Савонарола, - однако оно не настанет, если тынеотречешьсяотбуйства
плоти и веселья, отразвратныхмаскарадовигромкойвсепозволенности,
ощущаемой твоимипьянымипоэтами.
-
Чем я прогневил тебя?"
"Любимыйбрат,ямолюубогавыздоровлениятебе,-ответил
Савонарола, - однако оно не настанет, если тынеотречешьсяотбуйства
плоти и веселья, отразвратныхмаскарадовигромкойвсепозволенности,
ощущаемой твоимипьянымипоэтами...Миррождендлясхимы,тишиныи
благости, только тогда несчастным откроется царство божие". -"Атыбыл
там? - усмехнулся Медичи. - Тыеговидел?Яхочудатьрадостьлюдям
творчества здесь, на этой грешной земле, атысулишьим,чегосамне
видел.Реальность - это то, что можно пощупать, вкусить, увидеть". -"Ты
богохульствуешь, Лоренцо Медичи, ты живешь на потребу себе". - "Аты?"-
"Я отдаю себя людям". - "Это как?" - "А так, что мнененужнызастолья,
словеса, женщины, мне нужна лишь одна справедливость". - "А развечеловек
может быть мерилом справедливости? Почему гениальный Боттичелли тянется ко
мне, а на твои проповеди не ходит?" - "Потому что он дитя искусств,ион
дает людям ложные ориентиры, он плохой навигатор, им движет собственное Я,
а не царственная множественность Мы".-"Значит,тывыражаешьжелания
множественного Мы, а я служу бренному человеку, егоодинокому,скорбному
Я?" - "Я - это дьявол, Лоренцо Медичи, а Мы-бог".-"Мысостоимиз
бесчисленных Я, монах.Справедливость - это хорошо, тем более правда,но
ни того, ни другого нельзя достигнуть, можно лишь приблизиться к ним...И
чем четче будет выявлено каждое Я, тем вероятнее приближение... Ты взял на
себя право учить всех добру - это опасно...Предостерегай отзла-нет
ничего важнее для монаха, чем это...Ты лишен радостей жизни, ты воспитан
в схиме, как же ты можешь знать, что такое правда и счастье"? - "Я верюв
слово божие - это счастье и правда, а ты глумишься над ним, ставишь себя с
ним вровень, живешь всепозволительно, не ограничиваешь желания, поэтомуи
умрешь". - "Я умру, это верно, я скоро умру, но я умру не так, как ты, ибо
тебя распнут за то, что ты рьяно и жестоконасаждаешьсправедливость,а
этовродекакслужитьсатане;справедливостиугоднадобротаи
позволенность мыслить иначе, чем ты.Подумай омоихсловах,несчастный
монах, иначе ты принесешь много горя людям,нетничегострашнеедобрых
фанатиков, которые сулят счастье взамен слепого послушания; Платонтолько
потому и остался в памяти людей, что он исповедовал спор разных позиций".
- С этим и умер Медичи, - после долгой,томительнойпаузызакончил
режиссер. - А Савонарола, проведший семь летвдоминиканскоммонастыре,
умертвив свою плоть, живший словом Библии и видением равенства всехперед
богом, начал бунт противпапства-воимяистиннойверы;онмечтал
превратить идеал в существующее, сделатьегоматерией,норазветакое
возможно? Он, настоятель собора Святого Марка, построенного дедомМедичи,
не дал меценату Лоренцо последнего напутствия,ибог р е х о в н о с т ь
радостиземнойбылаемувчуже.