ОднаждыСорви-голова,задавшийся,казалось,цельюоправдатьсвое
многообещающее прозвище, находился в разведке на левомберегуТугела*.Не
желая подвергать риску своих волонтеров в местности, где на кажпомшагуих
стерегла смертельная опасность, он действовалтутводиночку.Каквдруг
английские кавалеристы, скрывавшиеся за каким-то холмиком, приметили егои,
кинувшись за ним вдогонку, прижали к самому берегу.
Сорви-голова понадеялся на силу своего пониизаставилживотноеодним
прыжком броситься в реку. Англичаненерешилисьпоследоватьзаним,но
открыли бешеную пальбу с берега.
До слуха Жана со всех сторон доносились зловещие звуки... То барабанил по
воде град преследующих его пуль, и просто чудо, что ни одна из них не задела
его.
Но с пони что-то случилось: он стал бить ногами по воде и пошелкодну,
увлекая за собой всадника.
Оторвавшись от седла, Сорви-голова некоторое времядержалсяподводой.
Стоило ему,однако,высунутьголову,чтобыглотнутьвоздуха,какона
превращалась в мишень для англичан. Онсноваскрывалсяподводой,опять
выплывал и в конце концов окончательно выбился из сил. Стало труднодышать,
одеревенели руки и ноги. Еще несколько секунд-иотважныйюношапойдетко
дну.
Эту отчаянную борьбуувиделчеловек,стоявшийнадругомберегу.Не
обращая внимания на пули англичан, направивших теперь нанегосвойогонь,
человек этот бросился в воду, быстро подплыл к Молокососу и подхватил егов
то самое мгновенье, когда Жан уже терял сознание.
Одна из пуль настигла храброго спасителя, задев его плечо. Не заботясьо
ране, оставлявшей кровавый след на воде, он плыл судвоеннымупорствоми,
сам почти лишившись чувств, вынес на берег юного командира разведчиков.
Неизвестный, спасший Жана с опасностью для собственной жизни, был некто
иной, как фермер ДавидПот-тер.Храбрецотнесюношуксебенаферму,
находившуюся в двухкилометрахотберега,исталухаживатьзанимс
отеческой заботливостью.
Надо ли говорить о том, какую благодарность почувствовал молодойфранцуз
к своему спасителю! Выздоровев, он всякий раз, когда выдавалась свободная от
службы минутка, приезжал на ферму пожать шершавую рукубурскогофермераи
отдохнуть несколько часов в тесном кругу его семьи.
Вышемыужерассказали,прикакихстрашныхобстоятельствахикак
трагически оборвалась эта дружба.
Читатель вполне может теперь представить себе,вкакуюяростьпривела
капитана Сорви-голова расправа с его другом и спасителем, совершенная у него
на глазах англичанами с утонченной жестокостью, недостойнойсолдатвеликой
нации.
Он поклялся жестоко отомстить, а клятва, произнесеннаятакимчеловеком,
как Жан Грандье, не могла остаться невыполненной.
Остальное нам уже известно. К сожалению, в тот момент, о котором идет наш
рассказ, капитан разведчиковбылсовершеннолишенвозможностиотомстить
членам военного суда за убийство своего друга.
..
После головокружительного бегства по травянистой степиихитрых,чисто
индейскихприемов,спомощьюкоторыхонивырвалисьизпочтиполного
окружения англичан, юный Поль и Сорви-голова с Фанфаном на плечахочутились
перед непроходимой чащей колючей мимозы. Они надеялись найти здесь спасение,
как вдруг навстречу им и почти в упор раздалась частаяпальба.Ночтоза
чудо! Ни одна из пуль даже не заделаМолокососов.Иэтобылотемболее
удивительно, что таинственные стрелки, хорошо укрытые за ветками истволами
деревьев, имели полную возможность спокойно целиться
Зато с полдюжины англичан, подстреленных на расстояниитридцатиметров,
как кролики, перекувырнулись в воздухе.
- Будь покоен, хозяин! - воскликнул ослабевший, но не унывающий Фанфан. -
Будь покоен! Это друзья!
- Верно! - сказал Сорви-голова. - Верно, это свои... Вперед, товарищи!
Поль бесстрашно полез вчащу,покрытуюколючками,занимпоследовал
Фанфан, а Жан замыкал шествие, подталкивая Фанфана и помогая ему.
Передвигаясь таким образом, они вскоре очутились передстроемгремевших
маузеров, из стволов которых то и дело поднимались легкие клубы дыма.Около
двадцати юнцов, притаившихся под листвой, встретили их радостным криком:
-Спасены!..Спасены!..Сорви-головаузналвнихсамыхотважных
Молокососов. Их появление здесь граничило с чудом.
Тут и Мариус, по прозвищу Моко, и Фриц, и Пьетро, и юныеарабыМакаши
Сабир, и Финьоле - юнга, и три эмигранта - Жан Луи, Жан Пьер и просто Жан, и
оба португальца - Фернандо и Гаетано,ишестеромолодыхбуров-Карел,
Элиас, Жорис, Манус,Гюго,Иохим,идругие,лицакоторыхтруднобыло
разглядеть за стволами продолжавших грохотать маузеров.
Да, их было не меньше двадцати человек, и натворить они успели немало.
Кони английских кавалеристов представлялизаманчивуюмишеньдлятаких
метких стрелков, как Молокососы. Чудесно укрытые кустарником,онистреляли
без перерыва и укладывали англичан одного за другим.
Что ж! И на этот раз сорванцы остались победителями в схватке сотборным
войском ее королевского величества.
Почти все кони англичан уже валялись на земле, когда шестиоставшимсяв
живых кавалеристам пришла в голову спасительная мысль повернуть ихназади
помчаться к своим позициям
Их бегство сопровождалось оглушительным "ура"сорванцов,которыевышли
теперь из засады и чуть не задушили в объятиях спасенного ими капитана.
Впрочем, излияния длились недолго, рассказы пришлосьотложитьназемле
лежали раненые и контуженные, надо было подумать о них.
Сорви-голова направился к тем, которыетолькочтопреследовалиегос
торжествующими возгласами охотни-ков, заметивших,чтодичьвыбиваетсяиз
сил, и вообразивших, что уже держат ее в своих руках.
Помимо чувства человечности,ещеодносоображениезаставилокапитана
Сорви-голова поспешить на помощь своим врагам.
Еговзглядслучайноупалнакрасивогопарня,ногакоторогобыла
придавлена мертвым конем.