Капитан Сорви-голова - Буссенар Луи 8 стр.


Богатствоне

ожесточило сердца героев Клондайка. Все троеневольновскрикнули,аЖан,

поспешно выйдя из кареты, подхватил парня подмышки и поставил его на ноги:

- Не очень больно?." Все цело?..Прости,друг,и,прошутебя,прими

маленькое вознаграждение.

А подросток, хотя у него обильно струилась из носу кровь и ему было очень

больно, заставил себя улыбнуться и пробормотал:

- Вы очень добры, но, право, ничего...

Ни упрека, ни малейшего намерения поскандалить, чтобы извлечьвыгодуиз

происшествия.

От взгляда Жана не ускользнуло, что у подростка приятнаявнешность,что

одет он опрятно и что в нем нет ничегоотклассическоготипаоткрывателя

каретных дверей* . Облик Гавроша* , но отнюдь не уличного хулигана. Всеэто

мгновенно промелькнуло в головеЖана.Порывшисьвжилетномкармане,он

вытащил оттуда горстку луидоров* и протянул их мальчику.

- Бери, не стесняйся, - сказал Жан Грандье, - инепоминайлихомнашу

встречу.

Мальчик краснеет, бледнеет, смотрит, разинув от изумления рот, на золотые

монеты и, наконец, восклицает:

- И все это мне? Из-за какого-то шлепка о мостовую? Здорово!..Благодарю

вас, князь! Наконец-то я выберусь за фортифы* и полюбуюсь на белый свет!

- Ты любишь путешествовать? - спросил Жан.

- До безумия! С пеленок мечтал... Атеперьвотблагодарявамямогу

купить билет до Марселя.

- Постой, постой, но почему же именно в Марсель? - воскликнул Жан.

- Потому что уж там-то я как-нибудь обернусь и непременно попаду в страну

буров.

- Что?! Ты хочешь в волонтеры?! - невольно вырвалось у Жана.

- Да. Уж больно хочется поколотитьэтиханглича-нишек,которыемучают

буров!

Леон Фортэн и его жена с интересом прислушивались к разговору, вкотором

собеседники перескакивали с пятого на десятое.

- Как тебя зовут? - без лишних предисловий спросил Жан.

- Фанфан.

- Где живешь?

- Раньше жил на улице Гренета, двенадцать, а теперьтак,вообще...ну,

просто на улице.

- Родители есть?

- Отец. Он пьянствует все триста шестьдесят пять дней в году иужникак

не меньше двух раз в сутки награждает меня колотушками. Апозавчерасовсем

из дому выгнал.

- А мать?

- Пять лет, как умерла, - ответил мальчик, и на глазахунегоблеснули

слезы.

- Так, значит, ты твердо решил записаться в трансваальскую армию?

- О да!

- В таком случае, Фанфан, я беру тебя с собой,

- Не может быть!.. Благодарю от всего сердца! С этой минуты явашина

всю жизнь! Увидите, как предан будет вам Фанфан!

Так капитан Сорви-головазавербовалпервогодобровольцавсвоюроту

разведчиков.

В Марселе Жан завербовал еще одного добровольца, которыйработалраньше

поваренком на морском пароходе, а теперь был без места. Его, какивсякого

провансальца, звали Мариусом, и он охотно отзывался на прозвище "Моко".

В Александрии Жан завербовал сразу двоих. То были юнги: один - итальянец,

другой - немец; оба они только что вышли из больницы и ожидалиотправкина

родину.

То были юнги: один - итальянец,

другой - немец; оба они только что вышли из больницы и ожидалиотправкина

родину. Немца звали Фрицем, итальянца - Пьетро.

Рассмеявшись, Жан сказал Фанфану:

- Четыре человека - целый полувзвод, и я его капрал!

Вербовка этого разноязычного интернационального отрядапродолжаласьвсю

дорогу.

В Адене Жан наткнулся надвухалжирскихарабов.ИхвывезизАлжира

губернатор Обока*, но они бежали отнегоитеперьстаралиськакнибудь

устроиться. Они говорили на ломаном французском языке иохотносогласились

следоватьзавнушавшимдовериемолодымчеловеком,которыйктомуже

предложил им великолепное жалованье.

Наконец,уженапароходе,ЖанГрандьевстретилсяссемьейбедных

французских эмигрантов, отправлявшихся попытать счастья на Мадагаскар.

Ихбылопятнадцатьчеловек,считаяплемянниковидругихдальних

родственников. И, увы, все они были так бедны, что даже легендарная, ставшая

нарицательной нищета Иова*, наверное, показалась бы им богатством.

МолодостьиэнтузиазмЖанапроизвелисильноевпечатлениенаэтот

маленький клан, и ему удалось уговорить трех юношейпоследоватьзанимв

Трансвааль Под предлогом возмещения убытковзапотерютрехпарздоровых

молодых рук, которых он временно лишал семью, Жан вручил главе семьидесять

тысяч франков и обещал выплатить столько же после окончания кампании.

"И все же мне хотелось бы пополнить свой отряд додюжины",-думалЖан,

превратившись из капрала во взводного.

Результаты,которыхондобилсявэтомотношениипоприбытиив

Лоренцо-Маркес, превзошли все его ожидания.

Жан, как человек, привыкший надеяться только на самогосебя,привезиз

Франции на сто тысяч франков оружия, боеприпасов, одежды,обуви,предметов

снаряжения и упряжи. Он знал, что на войне все можетпонадобиться.Правда,

его немного тревожил вопросовыгрузкеэтогоболеечемподозрительного

багажа на португальской территории. Однако, несмотря на свою молодость,наш

друг был достаточно дальновидным и опытным парнем, ибоопасныеприключения

являются лучшей школой жизни. Поэтому,когдакорабльпришвартовался,Жан

преспокойно оставил на его борту свой огромный груз, а сам отправился на дом

к начальнику португальской таможни.

Лузитанское* правительство плохо оплачивало своих служащих. Жалованьеим

выдавали редко, а зачастую и совсем не выдавали. Импредоставляласьполная

свобода выкручиваться как угодноизэтогонеприятногоположения.Онии

выкручивались, да так ловко, что жили совсем неплохо и даже довольнобыстро

наживали состояние, и это, несомненно, свидетельствовало об ихизумительных

административных способностях.

ЖанГрандье,осведомленныйобэтойособенностиихсуществования,

поговорилнесколькоминут(ведьвремятеперь-деньги!)сего

превосходительством и тут жеполучилразрешениенанемедленнуювыгрузку

своей поклажи.

Назад Дальше