(18)
Заинтересованность полицейских служб других европейских стран в сотрудничестве с заграничной агентурой русских значительно возросла после
того, как по миру прокатилась волна политических убийств. Среди жертв террористов-анархистов был президент Франции Карно (1894 год), премьер-
министр Испании Антонио Кановас дель Кастильо (1897), императрица Австро-Венгрии Елизавета (1898), король Италии Умберто (1900), президент
Соединенных Штатов Мак-Кинли (1901), а также целый ряд известных русских политических деятелей, в том числе министр образования Н. П. Боголепов
(1901), министр внутренних дел Д. С. Сипягин (1902) (он же отвечал и за работу «охранки»), пришедший на его место В. К. Плеве (1904), генерал-
губернатор Москвы Великий князь Сергей Александрович (1906), премьер-министр и министр внутренних дел П. А. Столыпин (1911). В 1898 году в Риме
прошла международная конференция служб безопасности, которая приняла следующую резолюцию: «Центральные органы, осуществляющие в каждой из стран
наблюдение за анархистами, должны установить прямые связи друг с другом и обмениваться всей относящейся к этому делу информацией. » (19)
Заграничная агентура в Париже осуществляла контроль за деятельностью небольших групп своих агентов, которые следили за русскими эмигрантами в
Великобритании, Германии, ас 1912 года и в Италии. В Швейцарии, в центре революционной эмиграции, который приобретал все большее значение,
заграничная агентура имела на своем содержании трех женевских полицейских, которые получали необходимую информацию прямо из полицейских досье и
следили за правильностью разведывательных данных, передаваемых швейцарскими властями. Слежка за эмигрантами в Бельгии и скандинавских странах
осуществлялась местной полицией в сотрудничестве с заграничными агентами «охранки», направляемыми туда из Парижа со специальными заданиями. (20)
Вместе с тем в течение ряда лет до начала Первой мировой войны заграничная агентура охранки подвергалась постоянным нападкам со стороны
социалистов и радикально настроенных депутатов французского парламента за ее деятельность во Франции. В 1913 году русское посольство в Париже
сочло нужным объявить о прекращении деятельности заграничной агентуры. Официально ее функции были переданы частному сыскному агентству «Бин и
Самбэн», во главе которого стоял Анри Бин, бывший агент иностранного отдела «охранки». В действительности же заграничная агентура продолжала
функционировать, хотя и с большей осторожностью. Официальное «закрытие» иностранного отдела отрицательно сказалось на его сотрудничестве с
«Сюрте». В 1914 году французская служба безопасности докладывала: «У французского правительства больше не будет возможности иметь, как это было
в прошлом, точную информацию о действиях опасных эмигрантов во Франции. » (21)
Деятельность заграничной агентуры не ограничивалась сбором разведывательных данных. Ею же были разработаны операции, впоследствии названные
КГБ «активными действиями», с целью оказания давления на правительства и общественное мнение за рубежом, и «специальными мерами»,
предусматривающими использование различных форм насилия. В 1886 году агенты Рачковского взорвали издательство «Народной Воли» в Женеве, успешно
обставив дело так, что все выглядело, как дело рук разочаровавшихся революционеров. В 1890 году Рачковский «разоблачил» группу русских
эмигрантов, занимающихся изготовлением бомб в Париже. В результате нашумевшего процесса ряд заговорщиков был приговорен к тюремному заключению
(некто по имени Ландезан, бежавший за границу, был приговорен заочно), а остальные были высланы из страны.
В России «охранка» арестовала 63
революционера, якобы имеющих связь с парижской группой. В действительности же заговор был задуман и осуществлен под руководством Рачковского тем
самым Ландезаном, который, будучи агентом-провокатором иностранного отдела «охранки», финансировал строительство мастерской по изготовлению
бомб, а деньги на это ему передавали сотрудники того же иностранного отдела. (22)
В течение всех восемнадцати лет службы в Париже (1884-1902) Рачковскому всегда удавалось скрывать следы своего участия в террористических
актах и создании подпольных мастерских по изготовлению бомб, якобы спланированных и организованных эмигрантами-революционерами. Ратаев,
сменивший его на посту начальника заграничной агентуры (1903-1905), был менее удачлив. Он был отозван в Россию после того, как «Сюрте» стало
известно о его участии в неудавшемся покушении на князя Трубецкого в Париже, а также в организации взрыва бомбы во время проведения митинга,
организованного французами в знак протеста против царских репрессий после революции 1905 года, среди жертв которого были два французских
жандарма, получивших ранения. В 1909 году журналист-революционер по имени Владимир Бурцев раскрыл роль Рачковского в деле об изготовлении бомб в
1890 году. Он также утверждал, что агент-провокатор Ландезан, бежавший от полиции в 1890 году, был не кто иной, как начальник заграничной
агентуры в Париже Хартинг. «Стремительный отъезд и исчезновение» Хартинга, по мнению «Сюрте», подтверждали слова Бурцева. Как ни странно,
«Сюрте» не придала этому большого значения. Разведывательная информация, которую она получала от иностранного отдела, была «более ценной» и,
безусловно, не шла ни в какое сравнение с преступлениями, совершаемыми агентами-провокаторами. (23)
Рачковский, главным образом, специализировался на подделке документов и использовании агентов-провокаторов. Существуют указания на то, что он
был организатором нашумевшей антисемитской провокации по подделке документов, известных под названием «Протоколы сионских мудрецов».
«Протоколы», якобы свидетельствующие о еврейском заговоре, направленном на достижение мирового господства, не сыграли заметной роли до начала
Первой мировой войны.
Некоторое время Николай II считал, что они дают ключ к пониманию причин революции 1905 года, но узнав, что это была подделка, он с досадой
сказал, что эти документы «запачкали светлое дело антисемитизма». Однако позднее «Протоколы» вновь всплыли на поверхность как руководство к
действию для нацистов и фашистов. Из всех подделок двадцатого века эти «Протоколы» имели самые серьезные последствия. (24)
Роль Рачковского не сводилась к сбору разведывательных данных и «активным действиям». Он, помимо всего прочего, пытался оказывать влияние на
внешнюю политику России. Рачковский приехал в Париж в 1884 году, будучи ярым приверженцем идеи союза с Францией, которая оказалась в
дипломатической изоляции после поражения во франко-прусской войне 1870-1871 года. В качестве тайного посредника он принимал активное участие в
переговорах по созданию франко-русского «Двойного альянса» в 1891-1894 годах. Кроме того, он сыграл заметную роль в достижении последующих
договоренностей в 1899 году. Среди самых надежных контактов Рачковского в Париже был и Теофиль Делькассе, который с 1898 по 1905 год возглавлял
министерство иностранных дел Франции.
За всю семидесятилетнюю историю Третьей Республики не было другого министра иностранных дел, который так долго бессменно занимал бы этот
пост.