Он и не подумал усомниться в моих словах,ибо шотландский горец привык
видеть родовитых дворянв тяжкой бедности,но у негосамогопоместьяне
было, и мои слова задели в нем струнку поистине ребяческого тщеславия.
-- А я из рода Стюартов, -- сказал он, горделивовыпрямившись. -- Алан
Брек -- так меня зовут. С меня довольно того, что я ношу королевское имя, уж
не взыщи, если я не могу пришлепнуть к нему на концепригоршню деревенского
навоза с громким названием.
И, отпустив мне эту колкость, словно речь шла о предмете первостепенной
важности, он принялся обследовать нашу крепость.
Кормовая рубкабылапостроена очень прочно, с такимрасчетом,чтобы
выдержать удары волн. Из пяти прорезанных в ней отверстий только верхний люк
иобе двери былидостаточно широки длячеловека. Дверик тому же наглухо
задвигались:толстые,дубовые,они ходили взад ивпередпо пазам и были
снабженыкрючками,чтобыпомеренадобности держатьихоткрытымиили
закрытыми. Ту, чтостояласейчасзакрытой,я запернакрюки,но когда
двинулся "к другой, Алан меня остановил.
--Дэвид...--сказалон. --Что-то недержится уменяв голове
название твоих земельных владений, так уж я возьму на себя смелость говорить
тебе просто Дэвид... Самое выигрышное условие моего оборонительного плана --
оставить эту дверь открытой.
-- Закрытой она будет еще выигрышнее, -- сказал я.
-- Да нет же, Дэвид. Пойми, лицо у меня одно. Пока эта дверь открыта, и
я стою к ней лицом, большая часть противников будет прямо передо мной, а это
для меня выгодней всего.
Он дал мнекортик --их былонескольконастойке,помиморужей и
пистолетов, и Алан придирчиво выбрал один, покачивая головой и приговаривая,
что в жизни не видывал такого скверного оружия. Затем он усадил меня за стол
спороховымрогомимешочком,набитымпулями,и,сваливпередо мной
пистолеты, велел заряжать все подряд.
-- Для прирожденногодворянина,позволь заметить, этобудетполучше
занятие, чем выскребать миски и подавать выпивку просмоленной матросне.
Потом онвстал посреди рубкилицом кдверии,обнажив свою длинную
шпагу, попробовал, хватит ли места, чтобы ею управляться.
-- Придется работать только острием, -- сказал он, вновь качая головой.
-- Ажаль, тут не блеснешь,у меня какраз талант к верхней позитуре. Ну,
хорошо. Ты продолжай заряжать пистолеты да слушай, что я буду говорить.
Ясказал, чтоготовслушать.Волнение тесниломнегрудь,ворту
пересохло, вглазахпотемнело;отодной мысли отом,какая орава скоро
ворвется сюда и обрушитсяна нас, екало сердце и почему-то невыходилоиз
головы море,чей плеск я слышалза бортом брига и куда,наверное,еще до
рассвета бросят мое бездыханное тело.
-- Прежде всего, сколько у нас противников? -- спросил Алан.
Я стал считать, ноу менятак скакали ипутались мысли, что пришлось
пересчитывать заново.
-- Прежде всего, сколько у нас противников? -- спросил Алан.
Я стал считать, ноу менятак скакали ипутались мысли, что пришлось
пересчитывать заново.
-- Пятнадцать.
Алан присвистнул.
--Ладно, -- сказал он, -- с этим ничего неподелаешь. Теперь слушай.
Моеделооборонять дверь, здесь, я предвижу, схватка будет самой жаркой. В
ней твое участие не требуется. Дасмотри, не стреляй вэтусторону, разве
чтоменясвалятсног. Помне лучшедесять недругов впереди,чем один
союзничек вроде тебя, который палит из пистолета прямо мне в спину.
Я сказал, что я и вправду не бог весть какой стрелок.
-- Смело сказано! -- воскликнул он,в восторге от моего прямодушия. --
Не каждый благородный дворянин отважится на такое признание.
-- Но как быть с той дверью, что позади вас, сэр? -- сказал я. -- Вдруг
они попробуют ее взломать?
-- А вот это уж будет твоя забота, -- сказал он. -- Кактолько кончишь
заряжатьпистолеты,влезешь вон натукойку,откуда видно вокно. Если
кто-нибудьхоть пальцемтронетдверь, стреляй.Но это еще не все. Сейчас
узнаем, какой из тебя выйдет солдат. Что еще тебе надо охранять?
-- Люк, -- ответил я. -- Но,право, -- мистер Стюарт, чтобы охранять и
то идругое, мне потребуется еще пара глаз на затылке, ведь когда я лицом к
люку, я спиной к окну.
-- Оченьверное наблюдение,-- сказалАлан.--Ну,а ушиутебя
имеются?
-- Правда! -- воскликнул я. -- Я услышу, если разобьется стекло!
-- Вижу в тебе зачатки здравого смысла, -- мрачно заключил Алан.
ГЛАВА X. ОСАДА РУБКИ
Между тем время затишья было на исходе. У тех, кто ждал меня на палубе,
истощилосьтерпение: неуспелАландоговорить,каквдверяхпоявился
капитан.
-- Стой! -- крикнул Алан, направляя на него шпагу.
Капитан, точно, остановился, но не переменился влице и не отступил ни
на шаг.
-- Обнаженная шпага? -- сказал он. -- Странная плата за гостеприимство.
-- Вы хорошо меня видите? --сказал Алан. -- Я из рода королей, я ношу
королевское имя. У меня нагербе -- дуб. А шпагу мою вам видно? Онаснесла
головы стольким вигамурам,чтоу васпальцевна ногахнехватит, чтобы
сосчитать. Созывайтеже наподмогу ваш сброд, сэр, и нападайте! Чем раньше
завяжется схватка, тем скорей вы отведаете вкус вот этой стали!
Алану капитан ничего не ответил, мне же метнул убийственный взгляд.
-- Дэвид, -- сказал он. -- Я тебе это припомню.
От звука его голоса у меня мороз прошел по коже.
В следующее мгновение он исчез.
-- Ну,-- сказалАлан,-- держись инетеряй головы: сейчасбудет
драка.
Он выхватил кинжал, чтобыдержать еговлевой руке наслучай,если
кто-нибудьпопробует проскочитьпод занесенной шпагой.