Признаться, я даже позавидовал этому бессловесному существу, как вдруг дверь
распахнулась и вышел осанистый румяный мужчина в пудреном парике и очках,с
умным и благодушным лицом. Обличье мое было столь неприглядным, чтоникто и
головы не поворачивал в мою сторону, он же задержална мне свой взор и был,
как я узнал потом, так поражен моею жалкой наружностью, что сразу подошел ко
мне и осведомился, зачем я тут.
Я сказал, чтопришел вКуинсферри по делам, и,приободрясьнемного,
спросил у него дорогу к дому мистера Ранкилера.
-- Хм,-- произнес он, -- я только что вышел из его дома, и, по весьма
странному совпадению, я -- он самый и есть.
-- Тогда, сэр, я вас прошу об одолжении, -- сказаля, -- дозвольте мне
с вами поговорить.
-- Мне неизвестно ваше имя, -- возразил он, -- и я впервые вас вижу.
-- Имя мое -- Дэвид Бэлфур, -- сказал я.
-- Дэвид Бэлфур? -- довольно резко и словно быв удивлении переспросил
он. -- Откуда же выизволилиприбыть, мистер Дэвид Бэлфур? -- прибавил он,
очень строго глядя мне в лицо.
-- Я, сэр, изволил прибыть из множества самых разных мест, -- сказал я,
-- нодумаю,мне лучшерассказать вам,каки что,вболееуединенной
обстановке.
Онвродекакпризадумалсянамгновение,пощипываясебегубуи
поглядывая то на меня, то на мощеную улицу.
-- Да, -- сказал он. -- Так будет, разумеется, лучше.
И,пригласив меняследовать за ним, онвошел обратно вдом, крикнул
кому-то, кого мнебыло не видно, что будет занят все утро,и привел меня в
пыльную, тесную комнату, заполненную книгами и бумагами. Здесь он сел имне
велел садиться, хотя, по-моему, не безгрусти перевелглазас чистенького
стула на мое затасканное рубище.
-- Итак, если у вас ко мнеесть дело,--промолвил он, -- прошу быть
кратким и говорить по существу. Nec germinobellum. Trojanum orditur ab ovo
[7], -- вы меня понимаете? -- прибавил он с испытующим взглядом.
-- Я внемлю совету Горация, сэр,-- улыбаясь, ответиля, --исразу
введу вас in medias res [8].
Ранкилер с довольным выражением покивал головой; он для тогои ввернул
латынь, чтобы меня проверить. Но хоть явидел, что он доволен, да ивообще
слегка воспрянул духом, кровь мне бросилась в лицо, когда я проговорил:
--Яимеюоснования полагать,чтообладаюизвестнымиправамина
поместье Шос.
Стряпчий вынул из ящика судейскую книгу и открыл ее перед собою.
-- Да, и что же? -- сказал он.
Но я, выпалив заветное, онемел.
-- Нуте-ка, нуте-ка,мистерБэлфур, -- продолжал стряпчий, --теперь
надобно договаривать. Где вы родились?
--В Эссендине,сэр,--сказал я.-- Годтысяча семьсоттридцать
третий, марта двенадцатого дня.
Я видел, что он сверяется сосвоеюкнигой, но что это могло означать,
не понимал.
-- Отец и мать? -- спросил он.
-- Годтысяча семьсоттридцать
третий, марта двенадцатого дня.
Я видел, что он сверяется сосвоеюкнигой, но что это могло означать,
не понимал.
-- Отец и мать? -- спросил он.
--Отецмойбыл Александр Бэлфур,наставникэссендинской школы, --
сказаля, --а матьГрейс Питэрроу, семья ее, если неошибаюсь, родом из
Энгуса.
--Естьлиувас бумаги,удостоверяющие вашу личность?-- спросил
мистер Ранкилер.
-- Нет, сэр, -- сказал я, -- ониу нашего священника мистера Кемпбелла
имогут быть представленыпо первомутребованию.Тот жемистер Кемпбелл
поручится вам за меня, да если на то пошло, идядя мой, думаю, не откажется
опознать мою личность.
-- Не о мистере ли Эбенезере Бэлфуре вы говорите? -- спросил стряпчий.
-- О нем самом, -- сказал я.
-- С которым вы имели случай свидеться?
-- И которым был принят в собственном его доме, -- ответил я.
-- Ане довелось ли вам повстречать человека, именуемого Хозисоном? --
спросил мистер Ранкилер.
-- Довелось, сэр, на мою беду, -- сказал я. -- Ведь это по его милости,
хотя ипо дядиному умыслу, ябылпохищен вдвухшагахот этогосамого
города, насильновзятвморе,претерпелкораблекрушениеи тысячуиных
невзгод, а теперь предстал пред вами таким оборванцем.
-- Выпомянули, что попали в кораблекрушение,-- сказалРанкилер. --
Где это произошло?
-- Подле южной оконечности острова Малла,-- сказал я.-- А выбросило
меня на островок по названию Иррейд.
--Э, да вы более меня смыслитев географии, -- усмехаясь, сказал он.
-- Ну что ж, пока, не скрою, все это в точности совпадает с теми сведениями,
которые я имею из других источников. Но вас, говорите, похитили? В каком это
смысле?
--Да в самом прямом, сэр, -- сказаля. -- По пути к вашему дому меня
завлеклинабортторговогобрига,оглушилистрашным ударом поголове,
швырнули втрюм --и кончено, аочнулсяя уже воткрытом море. Мне было
уготовано рабство наплантациях,нопо милостигосподней я избежалэтой
судьбы.
--Бриг разбился двадцать седьмого июня, -- заглянувв книгу,сказал
Ранкилер,-- а нынче у насдвадцать четвертоеавгуста. Пробел нешуточный,
мистер Бэлфур, без малого два месяца. Вашим друзьям он уже послужил причиной
для серьезного беспокойства. И я,сознаюсь, непочтусебявполной мере
удовлетворенным, покуда не сойдутся все сроки.
--Право же, сэр,мненесоставит трудавосполнить этот пробел, --
сказаля. -- Но прежде чем начать свой рассказ, я бы рад был увериться, что
говорю с доброжелателем.
-- Так получается порочныйкруг, -- возразилстряпчий.--Я не могу
составить твердых суждений, покуданевыслушаювас.Я немогу назваться
вашимдругом,пока небуду располагать надлежащими сведениями.