Вваши же
лета более приличествует доверительность. Вы знаете,мистер Бэлфур, какая у
нас есть поговорка: зла боится, кто сам зло чинит.
-- Не забудьте,сэр, что я раз уже пострадал за своюдоверчивость, --
сказаля.-- Ичтоменяотправил в рабствоне кто иной,какчеловек,
который, сколько я понимаю, платит вам за услуги.
Все это время я понемногу осваивался с мистером Ранкилером и чем тверже
чувствовал почву под ногами, тем более обретал уверенности в себе. И на этот
выпад, который я сам сделал с затаенной улыбкой, он откровенно расхохотался.
-- Ну, ну, вы сгустили краски, -- сказалон. --Rui,non sum [9] Я и
правда былповеренным в делах вашего дядюшки, но межтем, как вы (imberbis
juuenis custoderemoto[10])развлекались назападе,здесь немаловоды
утекло; и если уши у вас негорели, то никакнеоттого,что вас тут мало
поминали. В тот самый день, когда выпотерпели бедствие на море,комне в
контору пожаловал мистер Кемпбелл и потребовал, чтобы емуво чтобыто ни
стало предъявили вашу особу. Овашем существованиия даже не подозревал; а
вот батюшку вашего знавал коротко, и, судя по сведениям, коими располагаю (и
кои затронупозднее),я склоненбылопасаться наихудшего исхода.Мистер
Эбенезер признал,чтовиделсясвами; заявил(хотьэтопредставлялось
малоправдоподобным),будто бы вручил вам значительные деньги и выотбыли в
Европу, вознамерясь завершить свое образование, что былоиправдоподобно и
вместе похвально. Навопрос, как могло статься, что вынеизвестили о том
мистераКемпбелла,он показал,будто вы изъявили большоежелание порвать
всякиесвязиспрошлым.Надальнейшиевопросыонынешнемвашем
местопребыванииотговорилсяневедением,однакопредположил,чтовыв
Лейдене. Таков вкратце смысл его ответов. Не убежден, что кто-нибудь поверил
им, -- с улыбкой продолжал мистерРанкилер. -- В особенности жепрогневили
егонекоторыевыражения,которые позволилсебеупотребитья,так что,
короткоговоря, онуказал мне надверь.Мы,таким образом, оказалисьв
совершенномтупике,ибо как ни хитроумны былинаши догадки, им не былои
тенидоказательств.И в это самое время,откуда нивозьмись, --капитан
Хозисонс вестью,чтовыутонули;натомвсе раскрылось;однакобез
какихлибопоследствий, кроме горядля мистера Кемпбелла, ущерба длямоего
карманаиновогопятнанаименивашегодяди,коихибезтого было
предовольно. Так что теперь, мистер Бэлфур,--заключил он,-- вы уяснили
себе ход событий и в состоянии судить, в какой мере мне, можно довериться.
Строгоговоря, он излагал события куда более деловитои точно,чем я
способенпередать, иобильней перемежалих латинскими изречениями, однако
говорилосьвсеэтосподкупающейблагожелательностью-- вовзглядеи
повадках,которая изрядно растопила мою отчужденность.
Более того, я видел,
чтотеперь он держится,как если б всякиесомнения, кто ятаков, отпали;
стало быть, первый шаг был сделан: доказано, что я не самозванец.
-- Сэр, если всерассказывать,какесть, -- сказаля,--я должен
вверить вашей деликатности жизнь друга.
Дайте мне слово свято блюсти еготайну, во всем же, что касается меня,
я не прошу иной поруки, чем то, что читаю в вашем лице.
Он с величайшей серьезностью дал мне слово.
-- Замечу лишь, -- сказал он, -- что эти оговорки настораживают, и если
в повести вашей содержатся хотябничтожные тренияс законом, я просил бы
вас считаться с тем, что я слуга закона, и касаться их мимоходом.
После того ярассказал емусвою историю с самого начала, а он слушал,
сдвинув на лоб очки и прикрывглаза, так чтоя иногда начинал побаиваться,
неуснуллион.Но ничутьне бывало! Онсхватывал каждое слово(как я
впоследствии убедился) с такой живостью восприятия и остротою памяти,что я
порой толькодивудавался. Дажечуждые уху,непривычные гэльскиеимена,
единождыв тот случай услышанные,он уловили часто мне припоминалчерез
многиегоды. Вот толькокогда яназвалполным именем Алана Брека, унас
состоялось прелюбопытное объяснение. После эпинского убийства и объявления о
наградеимя Алана,разумеется,гремелоповсейШотландии; ноедва оно
сорвалось с моих уст, как стряпчий задвигался в кресле и открыл глаза.
--Я быненазывал лишних имен, мистер Бэлфур,-- сказал он, -- тем
более имен горцев, многие из коих не в ладах с законом.
--Бытьможет, ине стоилоназывать,-- сказал я,--ноколь уж
вырвалось, остается лишь говорить все до конца.
-- Отнюдь, -- возразил мистер Ранкилер.-- Я, как от вас, возможно, не
укрылось, туговат на ухо и вовсе не уверен, что правильно расслышал это имя.
С вашего изволения, мыбудем впредьименовать вашего друга мистерТомсон,
дабы не вызывать излишних сопоставлений, и если вам приведется еще упомянуть
кого-нибудьиз горцев,живыхили почивших, я поступал бы на "вашемместе
точно так же.
Изэтих словязаключил, чтоимяонрасслышал как нельзялучше и
угадал, что скоро я, пожалуй, заведуречьпро убийство. Впрочем,он волен
былприкидыватьсяглухим,еслихотел,меняэтонекасалось; я только
усмехнулся, заметив, что Томсон не ахти какое горское имя, и согласился. Так
до концамоей повести Алани оставалсямистером Томсоном;и это было тем
забавнее,что самому ему такая уловкаоченьпришласьбы по вкусу.Джеме
Стюарт подобным жеобразом выведен был как сородичмистера Томсона;Колин
Кемпбелл сошел за мистера Глена; когда же настал черед Клуни, я окрестил его
вождем горного клана мистером Джемсоном. Все это было шито белыми нитками, и
мне удивительным казалось, как только стряпчему не прискучит вести эту игру;
но вконце концовонабылавполневдухе того времени,когда в стране
боролись две партии, и мирный обыватель без излишне горячей приверженности к
обеимвыискивал себе любую щель, лишь бы не затронуть ненарокомни ту,ни
другую.