-- Ба, сэр, так вы отважились? -- за писцом закрылась дверь.
-- Каквидите,--ответствовал мистер Ранкилер,вновь наполняя свой
бокал. -- Ну, а теперь оставимтедела. Торренс своим появлением привелмне
на память забавный случай, какой произошел несколько лет назад, когдау нас
с симзлополучным растяпою условлено было овстрече наглавнойплощади в
Эдинбурге. Каждый отправился по своему делу, а к четырем часам Торренс успел
пропустить стаканчик и неузнал хозяина, я же забыл дома очки и без них, по
слепотесвоей,даювамслово,не призналсобственного служителя. --И
стряпчий громко рассмеялся.
Я тожеулыбнулсяиз учтивостии заметил, что случай ивпрямь неиз
обычных,ноудивительноедело:весь день мистерРанкилер вновьи вновь
возвращалсякэтомупроисшествию ипересказывалегосначаласновыми
подробностями и, новымираскатамисмеха, так вскричал я,едва что мне под
конец стало непо себе от этой блажи моего новоявленного друга и я не знал,
куда девать глаза.
Незадолго до условленного часа нашей с Аланом встречи мы вышли из дому:
мистер Ранкилер об руку сомной, апозади,с бумагою в карманеикрытой
корзиной в руке, -- Торренс. Покамы шли по городу, стряпчий на каждом шагу
раскланивался направо и налево, и всякий встречный норовил его остановить по
делу личногоили служебного свойства; видно было, чтомистера Ранкилерав
округе очень почитают. Но вот дома остались позади, и мы направились по краю
гаванивсторонутрактира"Боярышник" и паромногопричала,к тем самым
местам,гденадомноюучинилизлодеяние.Янемогсмотретьнаних
равнодушно, припомнив, скольких из тех,кто был тогдарядом,более нет: и
Рансома, хоть он, можнонадеяться, избавлентем от худшей участи; и Шуана,
--страшноподумать,где он теперь;и технесчастных, которые пустились
вместесбригом в последнее плавание -- на дно. Ихвсехисамый бригя
пережил;невредимымпрошел сквозьтяжкие испытания игрозныеопасности.
Казалось бы,о чем еще печалиться: будь благодарен, и только; а меж тем при
виде этих мест я не мог не ощутить скорбь об ушедшихи холодокзапоздалого
страха...
Так шел я, предаваясь своим думам, как вдруг мистер Ранкилер вскрикнул,
похлопал себя по карманам и залился смехом.
--Нет, как вам этопонравится! -- вскричал он. -- После всего, что я
твердил весь день, забыть очки -- вот потеха!
Тут я, конечно, раскусил, для чего повторялась та побасенка, и смекнул,
что очки были забыты дома с умыслом, дабы и помощью Алановой не пренебречь и
избежатьщекотливой надобности признатьеговлицо.Да, это былоловко
придумано: разве мог теперь Ранкилер (в случае если б дела приняли наихудший
оборот); опознать под присягою моегодруга? И кто бы мог его заставить дать
показания, порочащие меня?Все так, но долгонько он что-тонеобнаруживал
свою забывчивость, даи когдамы шли по городу, сумел же безтруда узнать
столькихлюдей,скоторымиразговаривал.
..-- Словом, вдуше-тояне
сомневался, что он видит вполне сносно и без очков.
Едва мыминовали "Боярышник" (на пороге курил трубкухозяин, яузнал
егои удивился, что он нисколько не постарел), какмистер Ранкилер изменил
порядок внашем шествии: сам пошел сзади с Торренсом, а меня выслал вперед,
как бына разведку. Я сталподыматься, по склонухолма, времяот времени
принимаясь насвистыватьсвой гэльский напев; и наконецс радостью заслышал
ответныйпосвист иувидел,как иззакуставстает Алан.Онбылслегка
подавлен последолгого дня,которыйпровелводиночестве, скрываясьпо
окрестностям,ипослеубогой трапезывдряннойпивнушке возле Дандаса.
Впрочем, привидемоего платья онвмиг повеселел,а узнавотменя, как
успешно подвигаются наши дела и какая роль отведена ему в решающих событиях,
совершенно преобразился.
--Оченьпохвальная мысль,-- одобрилон.-- Ипрямо скажу, более
подходящего человеканаэту роль,чемАлан Брек, вам не сыскать.Такое,
заметь себе,не каждомудано, здесь требуется сообразительность. Однако, я
чаю, стряпчему твоему уже не терпится меня увидеть.
Я крикнул мистеру Ранкилеруи помахал ему рукой, он подошел один и был
представлен моему другу мистеру Томсону.
--Раднашемузнакомству, мистер Томсон,--молвилон.--Я,к
сожалению, позабыл свои очки, а без них -- вот и наш друг мистер Дэвид то же
скажет (онпохлопал меня по плечу) -- яслеп, как крот, и пусть уж вас "не
удивит, ежели завтра я пройду мимо -- вас и не узнаю.
Сказал онэто, думая Алана обнадежить,но и меньшего было б довольно,
чтобы уязвить самолюбие горца.
-- Помилуйте, сэр, что за -- важность,--чопорно сказал он, -- когда
мысошлисьс единоюцелью добиться, чтобы мистеруБэлфуруоказанабыла
справедливость,и, сколько ямогусудить, едваль,помимо этого, найдем
что-либо общее. Впрочем, я принимаю ваше извинение, оно было вполне уместно.
-- А я набольшее и рассчитывать не дерзну, мистер Томсон, -- сердечно
сказал Ранкилер.--Ну-с,а теперь, коль скоро в этом предприятии главные
лицедеивы да я, нам следует, я полагаю, все до тонкости обсудить, а потому
не откажите в любезности дать мне руку, а то я не совсем отчетливоразбираю
дорогу -- и темнота, знаете ли,да и очки забыл... Вы же, мистер Дэвид, тем
временемнайдетеславногособеседника вТорренсе.Только дозвольтевам
напомнить,чтонет решительноникакой нужды посвящатьего вподробности
ваших и мистера... хм... Томсона приключений.
И оба, истоводруг сдругомбеседуя, пошли вперед, а мыс Торренсом
замыкали шествие.
Совсем стемнело, когдапред намипоказалсязамок Шос. Нетакдавно
пробило десять; было безлунно и тепло, мягкий юго-западныйветерок шуршал в
листве, заглушая звукнаших шагов;мы подошли ближе, но ни проблеска света
не быловиднони в одной части замка.