Через неделю дом был реставрирован, как приказывал Калиостро.
Глава 24
ЖАННА-ПОКРОВИТЕЛЬНИЦА
Через два дня после своего визита к Бемеру де Роан получил записочку:
«Его высокопреосвященство, господин кардинал де Роан, без сомнения, знает, где он отужинает сегодня вечером».
- Это от маленькой графини, - понюхав бумажку, сказал он. - Я пойду.
Вот с какой целью графиня де ла Мотт просила кардинала о свидании.
Из пятерых лакеев, состоявших на службе у его высокопреосвященства, она выделила одного, черноволосого, кареглазого, со свежим сангвиническим цветом лица, к каковому цвету подмешивалась изрядная доля цвета желчи, Для наблюдательницы это были все признаки натуры деятельной, толковой и упрямой.
Она послала за этим человеком, и в течение четверти часа получила от его податливости и его проницательности все, что хотела.
Этот человек проследил за кардиналом и доложил Жанне, что видел, как его высокопреосвященство дважды на протяжении двух дней отправлялся к Бемеру и Босанжу.
Ожерелье будет продано Бемером.
И куплено де Роаном! И он ни словом не обмолвился об этом своей наперснице, своей любовнице!
Симптом был серьезен. Жанна наморщила лоб, закусила свои тонкие губы и написала кардиналу записку, которую мы только что прочитали.
Вечером явился де Роан.
- Сначала и прежде всего, ваше высокопреосвященство, - начала Жанна, - меня разбирает охота поссориться с вами.
- Ссорьтесь, графиня!
- Вы не питаете ко мне доверия, другими словами - уважения.
- Я? Но докажите. Бога ради!
- Вот вам доказательства: это то, что произошло в Версале; желание некоей дамы - это желание королевы; исполнение желания королевы - это совершенная вами вчера у Бемера и Босанжа покупка их знаменитого ожерелья.
- Графиня! - пролепетал задрожавший и побледневший кардинал.
Жанна устремила на него свой ясный взгляд.
- Послушайте, - заговорила она, - почему вы на меня так смотрите? Почему у вас такой донельзя испуганный вид? Разве вы вчера не заключили сделку с ювелирами, проживающими на набережной д'Эколь?
- Вы очень любезная женщина, графиня, и говорить с вами о делах - сплошное удовольствие. Я же сказал, что вы угадали!.. Вам известно, что я питаю кое к кому почтительнейшую привязанность?
- Я видела это на балу в Опере, принц!
- Эта привязанность никогда не будет разделена. Но Боже меня сохрани поверить в это!
- Так вот, ваше высокопреосвященство: королева не любит вас.
- В таком случае, я погиб! Никакое ожерелье тут не поможет!
- А вот тут вы можете и ошибиться, принц.
- Ожерелье куплено!
- По крайней мере, королева увидит, что если она вас не любит, то ее любите вы.
- И что же дальше, графиня?
- А дальше все очень просто.
- Что я должен делать?
- Ничего. Подождите меня.
- А куда вы едете?
- В Версаль.
- Когда?
- Завтра.
- И я получу ответ?
- Тотчас же.
- И я получу ответ?
- Тотчас же.
- Ну что ж, моя покровительница, полагаюсь на вас!
- Предоставьте мне поле действий.
Глава 25
ЖАННА, ПОЛЬЗУЮЩАЯСЯ ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ
Обладательница такой тайны, обогащенная таким будущим, имеющая столь мощную поддержку с обеих сторон, Жанна ощущала в себе достаточно силы, чтобы победить весь мир.
Она дала себе двухнедельную отсрочку, прежде чем всеми зубами впиться в сочную кисть, которую судьба повесила у нее над головой.
Настал день, когда Жанна одним прыжком очутилась в Версале. У нее не было уведомления о соизволении на аудиенцию, но ее вера в свое счастье стала такой крепкой, что она уже не сомневалась, что этикет склонится перед ее желанием.
Она оказалась права.
Скоро она очутилась перед государыней.
Мария-Антуанетта была серьезна и, по-видимому, в неважном расположении духа, быть может, именно потому, что она уж слишком покровительствует графине этим неожиданным приемом.
- Ваше величество! - заговорила Жанна, - я в большом затруднении.
- Как так?
- Ваше величество! Вы знаете, - по-моему, я говорила вам об этом, - сколь велико благорасположение ко мне господина кардинала, которому я стольким обязана?
Королева нахмурила брови.
- Нет, не знаю, - ответила она.
- Так вот, позавчера его высокопреосвященство оказал мне честь своим посещением.
- Ах, вот как!
- Я сказала ему, что несколько дней назад вы, ваше величество, дали мне крупную сумму денег; что королеве случалось поступать таким образом, по крайней мере, тысячу раз в течение двух лет и что если бы королева была не столь мягкосердечна и не столь щедра, в ее кассе было бы два миллиона, благодаря которым никакие соображения не помешали бы ей взять себе это великолепное брильянтовое ожерелье, от которого она так благородно, так мужественно, так несправедливо отказалась.
Королева покраснела и устремила взгляд на Жанну.
- Да, - сказала она, - ожерелье великолепно; я хочу сказать: оно было великолепным, и мне очень приятно, что женщина со вкусом похвалила меня за то, что я от него отказалась.
- Я увидела, что, узнав, как героически вы пожертвовали ожерельем, господин де Роан побледнел.
- Побледнел?
- На мгновение глаза его наполнились слезами. Я не знаю, такой ли уж красавец-мужчина господин де Роан, такой ли он истинный вельможа, как это утверждают многие, но я знаю, что в то мгновение лицо его, освещенное сиянием его души и залитое слезами, исторгнутыми у него вашим великодушным бескорыстием.., да что я говорю! вашим возвышенным самоотречением, это лицо никогда не изгладится из моей памяти.
Королева на минуту остановилась, чтобы вылить воду из клюва золоченого лебедя, погрузившегося в ее мраморную ванну.
- Продолжите, - произнесла она.
- Ваше величество! Вы приводите меня в оцепенение; ваша скромность, которая побуждает вас отвергать даже хвалу...
- Хвалу кардинала? О да!
- Но почему же?
- Потому, что она мне подозрительна, графиня.
- Мне не подобает, - с глубоким уважением заговорила Жанна, - защищать того, кто был так несчастен, что впал в немилость у вашего величества.