., пагубная тайна.
Кардинал снова подбежал к Жанне и нежно сжал ей руку.
- Королева приказала мне передать вам, что она будет рада видеть вас в Версале.
Неосторожная Жанна едва успела выговорить эту фразу, как кардинал побледнел, словно юноша при первом поцелуе.
Неуверенной, как у пьяного, походкой он добрел до кресла, стоявшего поблизости от него.
«Ах вот оно что! - подумала Жанна. - Да это куда серьезнее, чем я думала! Я мечтала о герцогстве, о пэрстве, о ста тысячах ливров ренты, а получу княжество и полмиллиона ренты, ибо де Роан томим не честолюбием и не алчностью - он томим любовью!»
Де Роан скоро оправился. Радость - не из тех болезней, которые протекают долго, а так как это был человек сильный духом, он счел приличным заговорить с Жанной о делах, чтобы заставить ее забыть, что сейчас он говорил о любви.
Она ему не мешала.
- Друг мой, - сказал он, сжимая графиню в объятиях, - как же хочет поступить королева с этой ссудой, которую вы ей предложили?
- Она хочет заплатить вам так же, как заплатила бы Бемеру, с той лишь разницей, что, если бы она купила брильянты у Бемера, об этом узнал бы весь Париж, а после знаменитой фразы о корабле это невозможно, и что если бы она сделала кислую мину королю, сделала бы гримасу вся Франция. Итак, королева хочет приобрести брильянты в рассрочку и в рассрочку же уплатить долг. Вы представите ей эту возможность; вы будете ее молчаливым, ее платежеспособным кассиром в том случае, если она Окажется в затруднительном положении, вот и все; она счастлива, она платит - не требуйте большего.
- Она платит... Каким же образом? Жанна спокойно порылась в кармане и вытащила оттуда бумажник ее величества.
- Что это? - спросил де Роан.
- Бумажник, в котором двести пятьдесят тысяч ливров кредитными билетами.
Из пачки с двумястами пятьюдесятью тысячами ливров, которые дала королева, двадцать пять тысяч ливров, он сунул в руку Жанне.
- Отлично, ваше высокопреосвященство: даром ничто не дается. Мне приятно, что вы подумали обо мне.
- Так будет всегда, - целуя ей руку, заверил кардинал.
- Я отвечу вам тем же, - сказала Жанна. - До скорой встречи в Версале, ваше высокопреосвященство!
И она удалилась, предварительно вручив кардиналу перечень сроков платежа, назначенных королевой; в первый срок, который должен был наступить через месяц, платеж составлял сумму в пятьсот тысяч ливров.
Глава 27
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ ЗНАКОМИТСЯ С ДОКТОРОМ ЛУИ
Быть может, наши читатели, памятуя, в каком затруднительном положении мы оставили де Шарни, будут нам признательны, если мы проведем их в ту переднюю малых версальских апартаментов, куда храбрый моряк, который никогда не боялся ни людей, ни стихий, бежал из страха потерять сознание в присутствии трех женщин: королевы, Андре и графини де ла Мотт.
Дойдя до середины передней, молодой офицер упал в обморок, а через несколько минут пришел в себя, не подозревая о том, что королева это видела.
Король, который из своих апартаментов направлялся к галерее, вошел в переднюю; король остановился: он увидел человека, повалившегося на подоконник, да так, что это встревожило трех караульных, которые оказывали ему помощь и которые не привыкли к тому, чтобы у них на глазах офицеры теряли сознание без всякой причины.
- Ox! - воскликнул король, внезапно узнавший молодого офицера.
- Да ведь это господин де Шарни!
Эти слова произвели чудодейственный эффект. В одно мгновение Шарни был залит туалетной водой, словно его окружал добрый десяток женщин. Был вызван врач; он поспешно осмотрел молодого человека.
Первым долгом врач расстегнул на больном куртку и рубашку, чтобы воздух получил доступ к его груди, но, когда он это проделал, он обнаружил то, чего отнюдь не искал.
- Рана! - с глубоким состраданием сказал король и подошел поближе, чтобы увидеть ее своими глазами.
- Да, да, - пролепетал Шарни, пытаясь приподняться и обводя комнату потускневшими глазами, - открылась старая рана. Это пустяки.., пустяки...
Король был человеком порядочным; он догадался, что Шарни что-то скрывает. Тайна была для короля священной. Другой на его месте подхватил бы эту тайну, готовую слететь с уст у врача, который услужливо предлагал ее, но Людовик XVI предпочел оставить ее в распоряжении обладателя.
- Я не хочу, чтобы господин де Шарни подвергался малейшему риску, возвращаясь домой, - сказал он. - О господине де Шарни позаботятся в Версале; сюда немедленно вызовут его дядю, господина де Сюфрена, и, как только он отблагодарит за заботы этого господина, - он указал на угодливого врача, - к господину де Шарни приведут моего домашнего хирурга, доктора Луи. Я думаю, что он где-то здесь.
Один из офицеров побежал выполнять приказания короля. Двое других подняли Шарни и отнесли в конец галереи, в комнату начальника караула.
Оливье был счастлив очутиться в постели, был счастлив, видя, что он на попечении человека, исполненного доброты и ума; он притворился, что, спит.
Доктор приказал всем выйти из комнаты.
Когда Оливье в жару лихорадочного возбуждения подробно перебрал в уме сцену с Филиппом, сцену с королевой и сцену с королем, - у него начался бред.
Три часа спустя этот бред был все еще слышен на галерее, и, заметив это, доктор позвал своего лакея и приказал ему взять Шарни на руки.
Шарни, бредящий, кричащий, рычащий, размахивающий руками, был на глазах у караульных поднят, как перышко, дюжим овернцем.
- Я отправляю его к себе, ибо я лентяй, - объявил доктор. - Как вам известно, у меня здесь две комнаты; в одной из них я уложу его, а послезавтра, если никто не вмешается, расскажу вам, как идут дела.
Доктор все еще говорил, когда Шарни уже невозможно было слышать.
- Пойду предупрежу королеву! она даст мне совет.
Славный доктор наложил цепочки на ставни, запер дверь комнаты двойным поворотом ключа и, положив ключ в карман, отправился к королеве после того, как, послушав под дверью, удостоверился, что ни единого вопля Шарни нельзя ни услышать, ни понять.
У этой самой двери он увидел г-жу де Мизери, которую королева послала справиться о здоровье раненого. И он прекрасно сделал, заставив фрейлину Марии-Антуанетты бежать бегом, чтобы явиться вместе с ним.
Глава 28
ЛИХОРАДОЧНЫЙ БРЕД
Королева ждала рассказа г-жи де Мизери; доктора она не ждала.
Он вошел с присущей ему непринужденностью.
- Ваше величество, - громко сказал он. - Больной, в котором принимают участие король и ваше величество, чувствует себя настолько хорошо, насколько это возможно при лихорадке.
- Бедный мальчик! А лихорадка сильная?
- Страшная.
- Знаете, дорогой Луи, вы меня пугаете. Вы всегда так хорошо умеете успокоить, и я просто не знаю, что с вами сегодня!
- Я жду ваших вопросов.