- Одни придурки кругом, - выдавил Швеллер и отвесил парню подзатыльник, - соберись, дебил. У меня даже мамы с папой не было, в пробирке меня вырастили, а мне от этого ни горячо, ни холодно. Так, обидно только временами, что первые три года жизни только киберняню с железным лицом, похожим на утюг, и видел. Мне потом в каждом утюге что-то знакомое и родное мерещилось…
- То-то ты так утюги любишь, - хохотнул один из громил и поправился, осознав, что сморозил бестактность: - На живот кому-нибудь поставить, я имею в виду.
- А чего же… Хорошая штука утюг, - согласился Швеллер. - Правда, Цитрус?
- Не знаю, - скорбно ответил тот.
- Скоро узнаешь, - обнадежил его бандит.
- Пошли, - Иванов ткнул Эдика массивным кулаком в область печени, тот охнул и заспешил к гостинице, потирая ушибленный бок. За ним двинулась мрачная толпа.
Шли, сохраняя молчание. Выглядело шествие, как похоронная процессия. Не хватало только гроба, венков и покойника. Что касается скорбных лиц - они присутствовали в избытке. Самым скорбным было лицо потенциального покойника, шествующего впереди. Глазки его бегали, а мозги мучительно искали выход из этой казавшейся безвыходной ситуации. Ведь письма в номере не было.
Одинокие прохожие испуганно шарахались от живописной группы бандитов. Кто-то вжимался в пластиковые стены домов, кто-то спешил заскочить в магазин, даже если это была лавка по продаже снеди для бородавочников.
«Вот бы мой номер сегодня обчистили! - думал Эдик. - Со взломом! Тогда можно было бы списать потерю письма на грабителей. Конкурентов-наследников!»
Метров через двести они поравнялись с гостиницей «Астория», где Эдик квартировал в каморке размером два на два метра, с общей уборной на восемь комнат. Однажды он застал на унитазе похожего на громадного червяка немерианца. Тот пришел в гости к кому-то из постояльцев и решил опорожнить кишечный тракт. Эдик потом обходил туалет стороной, предпочитая пользоваться уборной в закусочной Джека Полпечени.
Уверенным шагом Цитрус прошагал мимо парадного подъезда. Даже не оглянулся на швейцара, который смерил «похоронную процессию» удивленным взглядом. На лице его отчетливо отразилось желание окликнуть постояльца - тот задолжал ему пару монет. Суровый вид сопровождающих Эдика заставил швейцара промолчать и насупиться.
- Эй, Цитрус, ты куда?! - окликнул должника Иванов. - Ты разве не здесь снимаешь собачий угол?
- Нет, нет! Я на днях переехал.
- Хм… У меня другие сведения. И куда же ты переехал?
- Перебрался в квартал к бородавочникам. Там жизнь дешевле. Продукты в магазинах свежие. И в ресторанчиках цены - просто загляденье.
- Фу-у-у-ты ну-ты, - Швеллер скривился, - я всегда знал, что ты омерзительный тип, но чтобы настолько… Как ты можешь обитать в квартале бородавочников? Там же такая вонь. И грязь. И эти мерзкие сопливые твари. В их рестораны и зайти противно - не то что там питаться!
- Привык, - откликнулся Эдик, - к тому же я не одобряю шовинизм. Бородавочники - такие же разумные существа, как мы с вами, и имеют право на то, чтобы к ним относились с уважением. Ясно вам, господин Швеллер?
- Не сказал бы, что они такие же, - смерив должника удивленным взглядом, откликнулся Швеллер. - А ну-ка, стой!
Эдик остановился:
- В чем дело? Мы не пойдем смотреть на письмо дедушки?
- Сдается мне, ты нам врешь. Бубличная фабрика - еще половина беды. Но жить в квартале с бородавочниками и жрать в их убогих закусочных…
- А я о чем говорю! - прорычал Иванов.
- Может, прикончим его, и вся недолга? Только прежде помучаем, чтобы другим неповадно было.
- Неплохая идея, - отозвался Швеллер, - для таких дел у меня есть специальный человек, пыточных дел мастер, но этим гадом я, пожалуй, займусь лично. К бородавочникам он требует уважительного отношения! Надо же, какая скотина! Мало того, что спустил мои деньги, так еще и издевается!
Глаза его полыхнули таким хищным блеском, что Эдик вздрогнул.
- А в чем, собственно, проблема? - спросил он как можно невозмутимее. - Ну да, письмо дедушки в квартале бородавочников - потому что я там живу. Неужели вы не хотите забрать свои деньги? Убив меня, вы их точно не получите. Вам не всё равно, где я квартирую и с кем вожу дружбу?
- Ты еще и дружишь с кем-то из этих тварей?! - изумился Швеллер.
- Ну да… Я должен одному крутому бородавочнику пару сотен. Если вы убьете меня просто так, не спросив его, у вас могут быть крупные неприятности. Вас всюду начнут доставать бородавочники. Они, кстати, весьма изобретательны в способах убийства! Представляете, заходите вы с утра в свою ванну, а там бородавочник! Они мастера проникать в закрытые помещения.
- Это так, - кивнул Швеллер. - Знавал я одного бородавочника на Дзете Змееносца. Там на астероиде есть колония, где я чалился по второму разу… Так для этого бородавочника пролезть в квартиру было не сложнее, чем для меня - проникнуть без приглашения в дошкольное заведение.
- А зачем тебе проникать в дошкольные заведения? - с подозрением покосился на него Иванов.
- Это я неудачно выразился, - пробормотал Швеллер и поспешил перевести разговор на другую тему: - Ну, так что ты там бормотал о бородавочниках?
- Я говорю, что, убив меня, вы обретете массу проблем и не получите никакого удовольствия! - затараторил Эдик.
- Вовсе нет! Мы получим огромное моральное удовлетворение! - прорычал Швеллер. - Да, Иванов?
- О да-а-а! Сдается мне, он просто хочет нас развести, Швеллер. Перо ему в бок надо сунуть. А лучше сухожилия на ногах перерезать. Чтобы не сбежал. И про утюг ты там что-то заикался…
- Разве может маленькое моральное удовлетворение сравниться с большим количеством наличных?! - взвизгнул Эдик. - Только подумайте, господа, какой куш вам предстоит урвать! Я с радостью отдам вам наследство дедушки. Часть наследства, по размеру моего долга, конечно. И даже с процентами! А сам уеду отсюда и буду себе жарить бублики.
- Что ты будешь делать с бубликами? - насторожился Швеллер.
- Буду их жарить.
- А ты бывал когда-нибудь у дедушки на фабрике?
- Нет, у меня аллергия на сырую муку! Я видел производство только издали - из окна автомобиля. Поэтому я поразмыслил и решил, что фабрику лучше продать. Тогда денег у меня будет вообще завались. И я с радостью отдам их вам!
- Так уж и с радостью?
- Конечно, с радостью и превеликим удовольствием! Мне своя жизнь дороже. К тому же от денег я не видел в жизни ничего хорошего и пришел к выводу, что от них одни только проблемы. Если бы я относился к деньгам иначе, разве я был бы здесь сейчас с вами? Нет. Я жил бы спокойной, праведной жизнью, заслужил уважение окружающих и любовь близких - как мой дедушка, славный бубличник. А где я сейчас? Близких у меня нет. К тому же я должен отдать наследство любимого дедушки вам. Вы теребите его фотографию своими грязными лапами, пытаетесь оспорить его статус в обществе на Амальгаме-12. Мне стыдно… Нет, нет и нет. Деньги развращают людей и портят жизнь, что видно хотя бы на вашем примере, господа. Как только я расстанусь с деньгами, немедленно заживу другой, праведной жизнью.