Жара была нестерпимая, пыль забивалась вротижглаглазалюдями
животным. Решили сделать короткий привал.
Нитагор тем временем заканчивал разговор с министром.
- Мои офицеры, - говорил старый полководец, - смотрят неподноги,а
вперед. Поэтому, может быть, неприятельещениразунезахватилменя
врасплох.
- Хорошо, что вы упомянули об этом, достойнейший. Я чуть было не забыл,
что мне надо расплатиться с долгами, - спохватился Херихор и велел созвать
офицеров и солдат, какие окажутся поблизости.
- А теперь позовите-ка сюда Эннану, - распорядился министр,когдавсе
собрались.
Увешанный амулетами воин появился так быстро, как будто только этогои
ждал. Лицоеговыражалорадость,которуюневсилахбылосдержать
смирение.
Увидав Эннану, Херихор обратился к собравшимся:
- Согласно воле царя, с окончанием маневровверховнаявоеннаявласть
опять переходит ко мне.
Присутствующие склонили головы.
- Этой властью я должен воспользоватьсяпреждевсего,чтобывоздать
каждому по заслугам...
Офицеры переглянулись.
- Эннана, - продолжал министр, - я знаю, что тывсегдабылоднимиз
наиболее исполнительных офицеров.
- Истина говорит твоими устами, - ответил Эннана.-Какпальмаждет
живительной росы, так жду я приказаний моих начальников. Не получая их,я
чувствую себя, как одинокий путник, заблудившийся в пустыне.
Покрытые шрамами офицеры НитагорадивилисьбойкомуответуЭннаныи
думали про себя: "Вот кто получит высшее отличие!.."
- Эннана, - продолжал министр,-тынетолькоисполнителен,нои
благочестив, не только благочестив, но и зорок, как ибис надводой.Боги
отметилитебядрагоценнейшимикачествами:змеиноюосторожностьюи
ястребиным зрением...
- Чистейшая правда струится из твоих уст, - вставил Эннана. -Еслибы
не мое острое зрение, я не заметил бы двух священных скарабеев...
- Да, - перебил министр, - и не спас бы нашу колоннуотсвятотатства.
За этот подвиг, достойный благочестивейшегоегиптянина,дарютебе...-
Министр снял с пальца золотой перстень. - ...дарю тебе вот этот перстень с
именембогиниМут(*35),милостьипокровительствокоторойбудут
сопутствоватьтебедоконцаземногостранствования,еслитыэтого
заслужишь.
Министр-главнокомандующийвручилЭннанеперстень,априсутствующие
огласили воздух громкими кликами в честь фараона и звякнули оружием.
Видя, что министр не трогается с места, Эннана тожепродолжалстоять,
глядя ему в глаза, как верный пес,который,получивизхозяйскойруки
кусок, виляет хвостом и ждет.
- А теперь, - продолжал министр, -признайся,Эннана,почемутыне
доложилмне,кудаисчезнаследникпрестола,когдавойскострудом
пробиралось по ущелью?.. Ты нас подвел, ибо нам пришлосьтрубитьтревогу
поблизости от неприятеля.
. Ты нас подвел, ибо нам пришлосьтрубитьтревогу
поблизости от неприятеля...
- Боги свидетели,яничегонезналодостойнейшемнаследнике,-
ответил, недоумевая, Эннана.
Херихор покачал головой.
- Не может быть, чтобы человек, одаренный такимзрением,чтозасто
шагов в песке видит священных скарабеев, не заметил стольвысокойособы,
как наследник престола.
- Истинно говорю - не видел!.. - уверял Эннана, биясебявгрудь.-
Впрочем, никто и не отдавал мне приказания наблюдать за царевичем.
- Разве я не освободил тебя от командования сторожевымотрядом?..Или
дал тебе какое-нибудь другоепоручение?-спросилминистр.-Тыбыл
совершенно свободен, как и должно человеку, которому поручено наблюдать за
важнейшими событиями.Атысправилсясэтойзадачей?..Заподобную
провинность в военное время тебя предали бы смерти...
Несчастный офицер побледнел.
- Но я питаю к тебе отеческие чувства, Эннана, - продолжалХерихор,-
и, памятуя великую услугу, которую тыоказалармии,заметивскарабеев,
символ священного солнца, я накажу тебя некакстрогийминистр,акак
кроткий жрец, очень милостиво: ты получишь всего лишь пятьдесят палок.
- Ваше высокопреосвященство...
- Эннана, ты умел быть счастливым, так будь теперь мужественным и прими
этомаленькоепредостережение,какиподобаетофицеруармииего
святейшества.
Не успел достойнейший Херихор окончить,какстаршиеофицерыуложили
Эннану в удобном месте, в стороне отдороги,одинуселсяемунашею,
другой на ноги, а два прочих отсчитали ему по голому телу пятьдесят ударов
гибкими камышовыми палками.
Бесстрашный воин не издал ни одного стона, напротив, напевал вполголоса
солдатскую песню и по окончании экзекуции попытался даже сам встать. Ноги,
однако, отказались ему повиноваться. Он упал лицом в песок, и его пришлось
везти в Мемфис на двуколке; лежа в ней и улыбаясь солдатам, он размышлял о
том, что не так быстро меняется ветер в южном Египте, как счастье вжизни
бедного офицера.
Когдапослекороткогоприваласвитанаследникатронуласьдальше,
достопочтенный Херихор пересел на коня и, продолжая путь рядом с генералом
Нитагором, беседовал с ним вполголоса об азиатских делах, главнымобразом
о пробуждении Ассирии.
В это время между двумя слугами министра - адъютантом, носящим опахало,
и писцом Пентуэром - тоже завязался разговор.
- Что ты думаешь о случае с Эннаной? - спросил адъютант.
- А что ты думаешь о крестьянине, который повесился? - спросил писец.
- Мне кажется, что для него сегодняшнийдень-самыйсчастливый,а
веревка вокруг шеи - самая мягкая из тех, какие попадались ему в жизни,-
ответил адъютант. - Кроме того, я думаю, что Эннанабудеттеперьвесьма
внимательно наблюдать за наследником.
- Ошибаешься, - сказал Пентуэр,-отнынеЭннананикогдабольшене
заметит скарабея, будь тот величиной с вола. А чтокасаетсякрестьянина,
то не кажется ли тебе, что ему все-таки оченьиоченьплохожилосьна
священной египетской земле.