Все смолкли. Он начал:
- Достойные военачальники, храбрые офицеры,послушныевоины.Сегодня
боги даровали мне счастье командовать такими, каквы,героями.Радостью
полно мое царственное сердце. Но я хочу, чтобы вы, военачальники,офицеры
и воины, всегда разделяли со мноймоюрадость,ипотомуотдаюприказ
выдать по одной драхме (*39) каждому солдату из тех, что пошли навосток,
и тех, что вернутся с нами с восточной границы. Кроме того, ещепоодной
драхме греческим солдатам, которые сегодня под моим командованиемоткрыли
нам выход из ущелья, и по одной драхме солдатамтехполковблагородного
Нитагора, которые хотели отрезать нам путь к тракту...
Точно гром прокатилось по полкам:
- Да здравствует наш царевич!.. Да здравствует наследник фараона!..Да
живет он вечно!.. - кричали воины, и громче всех греки.
Наследник продолжал:
- Для раздачи низшим офицерам моей армии и армии благородногоНитагора
я жалую пять талантов, достойнейшему же министру и главнымвоеначальникам
- десять талантов...
- Я отказываюсь от своей доли в пользу солдат, - сказал Херихор.
- Да здравствует наследник!.. Да здравствует министр! - кричали офицеры
и солдаты.
Багровый диск солнца уже коснулся песков западной пустыни, когда Рамсес
простился с войсками и, пришпорив коня, поскакалвМемфис,адостойный
Херихор под громвосторженныхкликовселвносилкиитожеприказал
обогнать марширующие колонны.
Удалившись вперед настолько, что отдельные голоса слились в одинобщий
гул, напоминавший шум водопада, министр, высунувшись из носилок, обратился
к писцу Пентуэру:
- Все помнишь?
- Все, достойнейший.
- Твоя память - как гранит, на котором пишут историю, а твоя мудрость -
как Нил, который все заливает и оплодотворяет, - сказал министр. - Ктому
жебогиодарилитебявеличайшейизвсехдобродетелей-разумным
смирением...
Писец ничего не ответил.
- Ты правильнее, чем кто-либо другой,можешьоценитьумипоступки
наследника престола, да живет он вечно!
Министр помолчал с минуту. Так много говорить было не в его привычках.
- Итак, скажи мне, Пентуэр, изапиши:подобаетли,чтобынаследник
престола высказывал перед армией собственную волю?.. Такможетпоступать
толькофараон,илиизменник,или...легкомысленныйюнец,которыйс
одинаковой легкостью совершает славные подвиги и бросает безбожные слова.
Солнце зашло, и скоронадвинуласьзвезднаяночь.Надбесчисленными
каналами Нижнего Египта стал сгущатьсясеребристыйтуман,легкийветер
относил его к самой пустыне, охлаждая усталых солдат инасыщаярастения,
изнывавшие от жажды.
- А еще, Пентуэр, подумай и скажи мне, - продолжалминистр,-откуда
наследниквозьметдвадцатьталантов,чтобывыполнитьобещание,так
необдуманно данное сегодня армии. Впрочем, откуда бы оннивзялденьги,
кажется мне, а наверное, и тебе, небезопасным, чтобы наследник делал армии
подарки в такое время, когдасамомуфараонунечемвыплатитьжалованье
возвращающимся с востока полкам Нитагора.
Я неспрашиваютвоегомнения,
оно мне известно, как и тебе хорошо известны самые сокровенные моимысли;
прошу тебя только запомнить то, что ты видел,чтобыпотомрассказатьв
коллегии жрецов.
- А скоро она будет созвана? - спросил Пентуэр.
- Пока еще нет повода. Я сперва попытаюсь обуздатьразъяренногобычка
при содействии родительской руки.Жальведьюношу,-унегобольшие
способности и энергия южноговихря.Ноесливихрь,вместотогочтоб
сметать с лицаземливраговЕгипта,станетприбиватьегопшеницуи
вырывать с корнем пальмы...
Министр замолчал. Свита его скрылась в темной зелени аллеи,ведущейк
Мемфису.
В это время Рамсес подъезжал к дворцу фараона.
Дворец стоял на холме за городом, средипарка.Тамрослидиковинные
деревья: южные - баобабы,северные-кедры,сосныидубы.Благодаря
искусству садоводов они жили десятки лет и достигали большой высоты.
Тенистая аллея вела вверх, к воротам вышиною стрехэтажноездание.С
каждойстороныворотвозвышалосьмощноесооружение,вродебашнииз
песчаника в форме усеченной пирамиды, сорок шагов шириной и высотой в пять
этажей. Ночью эти причудливые башни казались огромными шатрами. Накаждом
этаже у них было по одномуквадратномуокошку.Крышибылиплоские.С
вершины одной такой башни дворцовая стражасмотрелавниз,наземлю;с
другой - дежурный жрец наблюдал звезды.
Вправо и влево от этих башен, называемыхпилонами,тянуласькаменная
ограда, вернее, ряд длинных одноэтажных строений с узкими окнами и плоской
крышей, покоторойходиличасовые.Пообеимсторонамглавныхворот
возвышались две статуи,достигавшиеуровнявторогоэтажа;уподножия
статуй тоже ходили часовые.
Когданаследниквсопровождениинесколькихвсадниковподъехалк
воротам, часовой, несмотря на темноту, узнал его.Тотчасжевыбежализ
пилона дворцовый чиновник, вбелойюбке,темнойнакидкеивпарике,
похожем на колпак.
- Во дворец уже поздно? - спросил наследник.
- Да, ваше высочество, - ответил тот. - Царь обряжает богов ко сну.
- А что он будет делать потом?
- Он соизволит принять военного министра Херихора.
- Ну, а после?
- После этого он будет смотреть танцы в большом зале,азатемпримет
ванну и совершит вечерние молитвы.
- Меня он не ждет к себе? - спросил наследник.
- Завтра, после военного совета.
- А что делают царицы?
- Первая царица молится в комнате покойного сына, вашажеблагородная
матушка изволит принимать финикийского посла, который привез ей подарки от
женщин Тира (*40).
- Есть и девушки?
- Есть несколько; на каждой драгоценностей, по крайней мере, надесять
талантов.
- А кто там бродит с факелами? - спросилцаревич,указываярукойна
нижнюю часть парка.
- Это снимают с дерева брата вашего высочества.