. - спросил Тутмоса взволнованныйнаследник.-
Может быть, дух того крестьянина?
- Дух? - повторил адъютант. - Я никогда не слышал, чтобы духи говорили,
хотянеразстоялвкараулеухрамовигробниц.Яскорееготов
предположить, что с нами говорил кто-нибудь из твоих друзей.
- Зачем же было ему скрываться?
- А не все ли тебе равно? - ответил Тутмос. - У каждого из нас десятки,
если не сотни, незримых врагов. Будьжеблагодаренбогам,чтоутебя
нашелся хоть один незримый друг.
- Я сегодня не засну... - прошептал взволнованный царевич.
- Брось... Вместо того чтобыбегатьпотеррасе,послушайсяменяи
ложись. Знаешь, сон - божество важное, ему не подобает гонятьсязатеми,
кто скачет, как олень. Сон любит удобства, и, когда тыляжешьнамягком
ложе, он сядет рядом с тобой и укроет тебя своим широкимплащом,который
заслоняет людям не только глаза, но и память...
Говоря это, Тутмос подвел Рамсесакдивану,принесемуподголову
подставку из слоновой кости в виде полумесяца и уложил его спать. Затем он
спустил полотняную завесу шатра, сам расположился рядом на полу,ичерез
несколько минут оба заснули.
6
Мемфисский дворец фараона входили через ворота между двумя пятиэтажными
башнями, или пилонами. Наружные стены этих строенийизсерогопесчаника
снизу до самого верху были покрыты барельефами.
Над воротами нащитебылизображенгерб,илисимволгосударства:
крылатый шар, из-за котороговыглядывалидвезмеи.Нижевосседалряд
богов, которым фараоны приносили жертвенные дары. Набоковыхколоннахв
пять ярусов были высечены фигурыбогов,аподними-иероглифические
надписи.
На стенах каждого пилона главное место занимал барельеф сизображением
Рамсеса Великого. В одной руке у него была секира, а другой ондержалза
волосы людей, связанных в пучок, словно петрушка.Надцаремстоялиили
сидели в два яруса боги, еще выше расположен был ряд фигурсжертвенными
дарами, а у самой вершины пилонов изображения крылатых змей перемежались с
изображениями скарабеев.
Этипятиэтажныепилонысосвоимисуживающимисякверхустенами,
соединяющие их трехэтажные ворота, барельефы, в которых строгаясимметрия
сочеталась с мрачной фантазией, а благочестие сжестокостью,производили
угнетающеевпечатление.Казалось:войтиводворецтрудно,выйти
невозможно, а жить в нем тяжко.
Ворота, перед которыми толпились солдаты и дворцоваячелядь,веливо
двор, окруженный галереями на столбах.Дворпредставлялсобойкрасивый
садик, где выращивались в кадкахкарликовыеалоэикарликовыепальмы,
апельсинные деревья и кедры; все это было выстроено шпалерами иподобрано
по росту. Посреди двора бил фонтан. Дорожки были усыпаны цветным песком.
Тут, подсводамигалерей,сиделиилимедленнорасхаживаливысшие
сановники государства, негромко переговариваясь между собой.
Содворавысокаядверьвелавзал,сводкоторогоподдерживался
двенадцатью колоннамивтриэтажавысотою.Залбылбольшой,ноот
массивных колонн казался тесным. Освещался он небольшими окошками в стенах
и широким прямоугольным отверстием в потолке. Взалецарилипрохладаи
полумрак, позволявший, однако, разглядеть желтые стены и колонны, покрытые
многоярусной росписью: вверху - листья и цветы, ниже - боги,ещениже-
люди, несущие их изваяния или приносящие жертвенные дары,ивсюдумежду
рисунками ряды иероглифов.
Все это былораскрашенояркимиидажерезкимикрасками:зеленой,
красной и синей.
В этом зале с узорчатым мозаичнымполомстояливглубокоммолчании
жрецы, в белых одеждах, босые, а также высшиегосударственныесановники,
военный министр ХерихориполководцыНитагориПатрокл,вызванныек
фараону.
Его святейшество Рамсес XII, как обычно перед советом, совершал в своей
молельнежертвоприношениебогам.Этопродолжалосьдовольнодолго.
Поминутно из отдаленных покоев появлялся какой-нибудь жрециличиновник,
сообщая последние сведенияоходебогослужения:"...Сломалпечатьна
дверях молельни...Совершаетомовениебога...Облачаетего...Закрыл
двери..."
Лицаприсутствующихвыражалибеспокойствоиподавленность.Только
Херихор сохранял хладнокровие, тогда как Патрокл не скрывал нетерпения,а
Нитагор время от времени нарушал торжественнуютишинумощнымираскатами
своего голоса. При каждом таком неприлично громком возгласе староговояки
придворные шарахались, словно испуганныеовцы,ипереглядывалисьмежду
собой, как будто желая сказать: "Неотесанный мужлан,всюжизньвоюетс
варварами - что с него спросишь?.."
В отдаленных покоях послышался звон колокольчика и бряцаниеоружия.В
зал вошли двумя рядами телохранители в золотыхшлемахинагрудниках,с
обнаженными мечами, затем два ряда жрецов, и, наконец, показалисьносилки
с фараоном,которыйвосседалнатроне,окруженныйоблакамидымаиз
кадильниц.
Властелин Египта, Рамсес XII, был человек летшестидесяти,сувядшим
лицом. На нем был белый плащ, голову егоукрашалкрасно-белыйколпакс
золотой змеей, в руке фараон держал длинный жезл.
При появлении процессии все пали ниц. Один толькоПатрокл,какистый
варвар, ограничился низким поклоном, а Нитагор опустился наодноколено,
но тотчас же встал.
Носилкифараонаостановилисьпередвозвышением,накоторомпод
балдахином стоял трон из черного дерева. Фараон медленно сошел сносилок,
окинулвзоромприсутствующихи,воссевнатрон,устремилглазана
орнамент, изображавший розовый шар с голубыми крыльями и зелеными змеями.
Направо от фараона стал верховный писец, налево - судья с жезлом, оба в
огромных париках.
По знаку верховного судьи всеилиселинапол,илиопустилисьна
колени.