"Будь у меня больше таких людей, воля моя почиталась бы и в Египте и за
пределами его!.." - сказал он себе и решил непременно разыскать жреца.
Это был, вероятно, тот самый, который сдержал людей,напавшихнаего
дом. Он не только прекрасно знает законы, но и умеет управлять толпой.
- Неоценимый человек!.. Я должен его найти...
С этих пор Рамсес в небольшой лодкесоднимгребцомсталобъезжать
крестьянские хижины в окрестностяхсвоейусадьбы.Вхитонеибольшом
парике, с длинной рейкой, на которой были насечены деления, онмогсойти
за инженера, следящего за подъемом воды.
Крестьяне охотно давали ему всякие объяснения,касающиесяразлива,и
при случаепросили,чтобыправительствопридумалокакой-нибудьболее
легкий способ черпания воды, чем журавль с ведром. Они рассказывалитакже
о нападении на усадьбу наследника, но незналилюдей,бросавшихкамни.
Вспоминали и жреца, которому удалось успокоить толпу. Но кто он -онине
знали.
- Есть, - говорил один крестьянин, - в наших местах жрец, который лечит
глаза, и есть другой, что заживляет раны и вправляет переломанныерукии
ноги. Есть такие, которые учат читать и писать.Одиниграетнадвойной
флейте, и даже недурно. Но того, кто явился тогда в саду наследника, среди
них нет, и они сами о нем ничего незнают.Наверно,этобогХнумили
какой-нибудь дух, охраняющий наследника, - да живет он вечно и никогдане
теряет аппетита!..
"А может быть, это и в самом деле дух?" - подумал Рамсес.
В Египте скорее можнобыловстретитьзлогоилидоброгодуха,чем
дождаться, например, дождя.
Нил из красного стал коричневым, и в августе,вмесяцеатир,достиг
половины своей высоты. В береговых плотинах открыли шлюзы,иводастала
стремительно заполнять каналы и огромное искусственноеМеридовоозеров
области Фаюм (*53), славящейся чудесными розами. Нижний Египет представлял
собой как бы морской залив, окаймленный холмами, по склонамкоторыхбыли
разбросаны дома и сады. Сухопутное сообщение совершенно прекратилось, и по
реке сновало множество лодок, белых, желтых, красных, темно-бурых, похожих
на осенние листья. На самых высоких местахкончалисборурожаяхлопка,
второй раз косили клевер и начинали собирать плоды тамариндов и олив.
Однажды, плывя мимо залитых полой водой усадеб, Рамсес заметил на одном
из островков необычноедвижение.Оттудажееиз-задеревьевдоносился
громкий крик женщин.
"Наверно, кто-нибудь умер", - подумал наследник.
С другого островка увозили на небольших лодках мешки с зерномискот;
люди, стоявшие у служб, ругались и грозили сидевшим в лодке.
"Поспорили соседи..." - решил Рамсес.
Дальше в усадьбах было спокойно, но жители, вместо того чтобыработать
или петь песни, молча сидели на земле.
"Кончили работу и отдыхают".
От одного островка отчалила лодка с плачущими детьми; какая-тоженщина
бросилась ей вслед и, стоя по пояс в воде, грозила кулаком.
"Везут детей в школу", - подумал Рамсес.
"Везут детей в школу", - подумал Рамсес.
В конце концов его заинтересовали все эти сцены...
С одного из следующих островков опять донесся крик.Царевичприставил
руку в глазам и увидел лежавшего на земле человека,которогобилпалкой
негр.
- Что это тут происходит? - спросил Рамсес лодочника.
- Развевыневидите,господин?Бьютбедногомужика!-ответил
лодочник, ухмыляясь. - Проштрафился, видно, вот и трещат косточки.
- А сам ты разве не крестьянин?
- Я?.. - с гордостью спросил лодочник. - Я - свободный рыбак. Отдам его
святейшеству, что полагается из улова, и могу плавать повсемуНилу,от
первых порогов до самого моря. Рыбак - как рыбаиликакдикийгусь,а
мужик - как дерево:кормитгосподсвоимиплодамииникуданеможет
убежать. Только кряхтит, когда надсмотрщики портят на нем кору.Ого-го!..
Посмотрите-ка вон туда, - вскричал довольный собою рыбак. - Эй, отец!.. Не
выхлебай всю воду!.. А то будет неурожай!
Этот веселый возглас относился к кучке людей, занятых довольно странным
делом. Несколько голых мужчин, стоя на берегу, держали заногикакого-то
человека и окунали его вниз головой в реку сначала по шею, затем погрудь
и, наконец, по пояс. Рядом стоял какой-то человек сдубинкой,вгрязном
хитоне и в парике из бараньей шкуры.Анемногопоодалькричалаблагим
матом женщина, которую люди держали за руки.
Палочная расправа была так же распространена всчастливомгосударстве
фараона, как еда и сон. Били детей ивзрослых,крестьян,ремесленников,
солдат,офицеров,чиновников.Каждыйполучалсвоюпорциюпалок,за
исключением жрецов и высших вельмож, которых бить было уже некому. Поэтому
наследникдовольноравнодушносмотрелнакрестьянина,избиваемого
дубинкой, но его внимание привлек крестьянин, которого окунали в воду.
- Го! Го!.. - продолжал смеяться лодочник. - Здорово егонакачивают!..
Разбухнет так, что придется жене распускать набедренник.
Рамсес велел подплыть к берегу. Тем временемкрестьянинаизвлеклииз
воды, дали ему выкашляться и снова схватили за ноги, необращаявнимания
на дикие крики женщины, которая царапала и кусала державших ее людей.
- Стой! - крикнул царевич палачам, тащившим крестьянина.
- Делайте свое дело! - заорал, для важности гнусавя, человек в бараньем
парике. - Экий, гляди, смельчак нашелся!..
В ту же минуту Рамсес со всегоразмахуударилегопоголовесвоей
рейкой, которая, к счастью, оказаласьнеслишкомувесистой.Обладатель
грязного хитона так и присел на землю и, схватившись за голову,посмотрел
на нападавшего помутневшими глазами.
- Как видно, - проговорил он вполнеестественнымголосом,-яимею
честь разговаривать со знатной особой...Дасопутствуеттебе,господин
мой, хорошее настроение, и пусть желчь никогда неразливаетсяпотвоему
телу...
- Что вы тут делаете с этим человеком?.. - прервал его царевич.
- Ты спрашиваешь, мой господин, - ответил человеквбараньемпарике,
опять загнусавив, - какиностранец,которыйнезнакомнисместными
обычаями, ни с людьми и разговаривает снимислишкомбесцеремонно.