Наследник престола протянул руку вперед.
- Смотри, - обратился он к Тутмосу, - там моя земля, а тут моя армия...
И вот там самые высокие здания - дворцы жрецов,аздесьжрецкомандует
моими войсками!.. Можно ли терпеть все это?
- Так всегда было, - ответил Тутмос, боязливо оглядываясь кругом.
- Ложь! Я знаю историю этой страны, скрытую от вас.Военачальникамии
высшими правителями страны были всегда только фараоны,покрайнеймере,
наиболее энергичныеизних.Уэтихвластителейднипроходилинев
жертвоприношениях и молитвах, а в управлении государством.
- Но если такова воля царя... - попробовал вставить Тутмос.
- Воля моего отца вовсе невтом,чтобыномархиправилипосвоей
прихоти, а наместник Эфиопии считался почтиравнымвладыкеОбеихстран
(*29). И не в том, чтобы египетская армия бежала отпарызолотыхжуков,
потому что военный министр у нас - жрец.
- Этопрославленныйвоеначальник...-прошепталвконециспуганный
Тутмос.
- Какой онвоеначальник!Нетемлионславен,чторазбилкучку
ливийских (*30) разбойников, которые удираютприодномвидеегипетских
солдат? А посмотри, как ведут себя наши соседи:иудеимедлятсуплатой
дани и платят все меньше и меньше, хитрые финикияне каждый годуводятпо
нескольку кораблей из нашего флота. Против хеттов намприходитсядержать
на востоке огромную армию,авВавилонеиНиневии(*31)разгорается
движение, которое находит отклик во всейМесопотамии.Ивотрезультаты
жреческого управления: у моегопрадедабылостотысячталантов(*32)
годового дохода и армия в сто шестьдесят тысяч человек,аумоегоотца
всего-навсего пятьдесят тысяч талантов и стодвадцатитысячная армия. Ичто
это за армия! Если бынегреческийкорпус,которыйсторожитее,как
овчарка овец, египетскими солдатами давнобыужекомандовалижрецы,а
фараон стал бы только жалким номархом.
- Откуда ты это знаешь? Откуда у тебя такие мысли? - удивился Тутмос.
- Ведь я сам из рода жрецов. И это они учили меня, когда я ещенебыл
наследником престола. О, когда я после смерти отца - да живет он вечно!-
стану фараоном, я поставлю ступню мою, обутую в бронзовую сандалию, имна
шею! Но прежде всего, я завладею их сокровищницами,которыевсегдабыли
полны, а со времен Рамсеса Великого стали особенно разбухать и сейчастак
богаты, что с ними не сравнится и фараонова казна.
- Горе нам! - вздохнул Тутмос. - Утебятакиезамыслы,чтоподих
тяжестью провалился бы вон тот холм, если бы он мог слышать и понимать.А
где твои силы?.. Помощники?.. Солдаты?.. Против тебя встанетвесьнарод,
предводительствуемый могущественной кастой. А кто будет на твоей стороне?
Царевич задумался. Наконец он ответил:
- Армия.
- Значительная часть ее пойдет за жрецами.
- Греческий корпус.
- Это бочка воды в Ниле.
- Чиновники.
- Половина их из жреческого сословия.
- Греческий корпус.
- Это бочка воды в Ниле.
- Чиновники.
- Половина их из жреческого сословия.
Рамсес печально тряхнул головой и замолчал.
По голому каменистому откосу онисталиспускатьсявложбину.Вдруг
Тутмос, забежавший несколько вперед, воскликнул:
- Неужели мне это мерещится?Посмотри,Рамсес!Междуэтимискалами
укрылся второй Египет!
- Наверно, какая-нибудь жреческая усадьба, неплатящаяналогов,-с
горечью ответил наследник.
У ног их в глубине лежала плодородная долина, имевшая форму вил,зубья
которых терялись в скалах. Вдоль одного из них стояло несколько хижиндля
рабочих и красивый домик владельца или управляющего. Здесьрослипальмы,
виноград, оливы, смоковницы с воздушными корнями, кипарисы,дажемолодые
баобабы. Посрединеструилсяпоток,апосклонамгор,нарасстоянии
нескольких сот шагов друг от друга, были расставлены небольшие запруды.
Спустившиськвиноградникам,полнымзрелыхгроздей,ониуслышали
женский голос, звавший кого-то, или, вернее, грустно напевавший:
- Где ты, моя курочка? Откликнись! Где ты, любимая? Что жетыубежала
от меня? Разве не даю ятебесвежейводицы,некормлюизсвоихрук
отборным зерном, - даже рабысмотрятнаэтосзавистью.Гдежеты?
Откликнись! Берегись - ночь тебя застигнет, и не найдешь ты дороги к дому,
где всезаботятсяотебе.Илиприлетитизпустынирыжийястреби
растерзает твое сердечко. Напрасно будешь звать тогдасвоюхозяйку,как
сейчас я тебя... Отзовись же, а то я рассержусь и уйду,ипридетсятебе
возвращаться домой пешком.
Песня раздавалась все ближе и ближе.Певуньябылаужевнескольких
шагах от путников, когда Тутмос, выглянув из кустов, воскликнул:
- Посмотри, Рамсес, какая красавица!..
Царевич, вместо того чтобы посмотреть, выбежалнатропинкунавстречу
поющей. Это была действительно красивая девушка с правильными чертами лица
и кожей цвета слоновой кости. Из-под легкого покрывала выбивалисьдлинные
черные волосы, собранные в узел. На ней быллегкий,ниспадавшиймягкими
складками белый хитон, который она с одной стороны поддерживала рукой; под
прозрачной тканью розовела девичья грудь, словно два яблока.
- Кто ты, девушка? - спросил Рамсес.
Суровые морщины исчезли с его лба, глаза загорелись.
- О Яхве! (*33) Отец!.. - крикнуладевушка,виспугеостановившись.
Немного погодя она, однако, успокоилась,иеебархатныеглазаприняли
выражение кроткой грусти.
- Как ты попал сюда? - спросила она Рамсеса слегка дрогнувшимголосом.
- Я вижу, ты солдат, а сюда солдатам нельзя ходить.
- Почему нельзя?
- Потому что это земля великого господина Сезофриса.
- Ого-го! - рассмеялся Рамсес.
- Не смейся, а то сейчас побледнеешь. Господин Сезофрис служит писцом у
господина Хайреса, который носит опахало над досточтимым номархом Мемфиса.
Мой отец его видел и падал пред ним ниц.