Спортсмены
носят только эмблемы спорта, но любят разнообразие.
- Скажите,-вдруг обратилась дама к Клейну, - зачем подковы людям, у
которых нет средств, чтобы держать лошадей?
- Так,пожалуйста,-продолжал барон,- подберите мне еще несколько
безделушек в форме подковы...
- Может быть, пепельницу? - подсказал Мрачевский.
- Хорошо, пепельницу.
- Может быть, изящную чернильницу с седлом и жокейкой?
- Пожалуйста, изящную чернильницу с седлом и жокейкой.
- Скажите,-повышаяголос,говориладама,продолжая обращаться к
Клейну,-каквамнестыдно выписывать такие дорогие безделушки,когда
страна разорена? Как не стыдно покупать скаковых лошадей...
- Милейший,-неменеегромковоскликнулбарон,обращаяськ
Мрачевскому,-заверните все это -запонки,пепельницу и чернильницу - и
отошлите комне на дом.Увас прекрасный выбор товаров.Благодарствую...
Adieu!
И он выбежал из магазина, однако еще раза два возвращался, рассматривая
вывеску над дверьми.
После ухода оригинального барона в магазине воцарилось молчание. Жецкий
поглядывал на дверь,Клейн на Жецкого,а Лисецкий на Мрачевского, который,
стоя за спиной дамы, строил весьма двусмысленные гримасы.
Дама медленно встала со стула иподошла кконторке,за которой сидел
Вокульский.
- Могу ли яузнать,-спросила она дрожащим голосом,-сколько вам
должен господин, который только что вышел?
- Милостивая государыня,счеты между этим господином имною,если бы
они исуществовали,некасались быникого,кроме нас двоих,-отвечал
Вокульский с поклоном.
- Сударь,-продолжала с раздражением дама,-я Кшешовская,а этот
господин -мой муж.Его долги интересуют меня,поскольку он завладел моим
состоянием, из-за чего я возбудила против него судебное дело...
- Прошупрощения,-прервалееВокульский,-ноотношения между
супругами меня не касаются.
- Ах, вот как... Ну конечно, купцам это выгоднее. Adieu!
И она вышла, хлопнув дверьми.
Через несколько минут после ееухода вмагазин вбежал барон.Он раза
два выглянул на улицу, потом приблизился к Вокульскому:
- Прошу покорнейше извинить,-сказал он, стараясь удержать пенсне на
носу,-однаковкачествепостоянного вашегоклиентаяпозволяю себе
спросить совершенно доверительно:чтосказаладама,котораятолькочто
вышла? Извините, пожалуйста, мою смелость, но совершенно доверительно...
- Онанесказаланичего,чтонадлежалобыповторять,-ответил
Вокульский.
- Видите ли,эта дама -увы!- моя жена... Вы знаете, кто я... Барон
Кшешовский... Весьма почтенная женщина, весьма просвещенная, но после смерти
нашейдочкинервыеенесколькорасстроились,иповременам.
.. Вы знаете, кто я... Барон
Кшешовский... Весьма почтенная женщина, весьма просвещенная, но после смерти
нашейдочкинервыеенесколькорасстроились,иповременам...Вы
понимаете... Так ничего?..
- Ничего...
Баронпоклонился иужевдверяхвстретился взглядом сМрачевским,
который ему подмигивал.
- Вот как...-произнес барон,пронзительно глядя на Вокульского,и
выбежал на улицу.
Мрачевский остолбенел ипокраснел докорней волос.Вокульский слегка
побледнел, однако спокойно принялся за счета.
- Скажите, Мрачевский, что же это за оригиналы? - спросил Лисецкий.
- Аэтоцелаяистория!-отвечал Мрачевский,искоса поглядывая на
хозяина.-Этобарон Кшешовский,большой чудак,иегожена,довольно
взбалмошная особа.Она даже доводится мне дальней родней,ну,да что ж, -
вздохнул он,смотрясь в зеркало,- у меня денег нет, ну и пришлось идти по
торговой части;унихещеденьги водятся,вотониимогут быть моими
покупателями...
- Не работают,а деньги водятся,-сказал Клейн. - Каковы порядки на
свете, а?
- Ну,ну...хотьменя-тооставьте впокоесвашими порядками,-
возразил Мрачевский. - Так вот, барон и баронесса уже год воюют между собой.
Он хочет развестись,на что она не соглашается;она хочет устранить его от
управления ееимением,начто оннесоглашается.Она непозволяет ему
держать лошадей,особенно одну скаковую;аонне позволяет ей купить дом
Ленцких,где пани Кшешовская проживает игде умерла ее дочь.Оригиналы!..
Наговаривают друг на друга, людям на смех...
Рассказывая все это беспечным тоном,онвертелся по магазину свидом
барчука,которыйзаглянул сюданаминутку исейчасуйдет.Вокульский,
сидевший законторкой,менялся влице;дажеголосМрачевского былему
невыносим.
"Родня Кшешовским...-думал он. - Получит любовное письмецо от панны
Изабеллы... Ах, наглец..."
И,пересилив себя,онснова принялся за счета.Вмагазин приходили
покупатели,выбирали товары,торговались,платили. Но у Вокульского перед
глазами мелькали только их тени,-он весь погрузился в работу.И по мере
того как росли столбцы цифр ивитоге получались все большие суммы,в его
сердце накипал беспредметный гнев.За что?.. На кого?.. Не важно. Главное -
кто-нибудь должен за все это поплатиться, первый, кто подвернется под руку.
Около семи магазин окончательно опустел, приказчики разговаривали между
собой,Вокульский продолжал свои подсчеты. Вдруг он снова услышал несносный
голос Мрачевского, который разглагольствовал с наглым высокомерием:
- Полно,Клейн,морочитьмнеголову!Всесоциалисты-жуликии
прощелыги,они собираются делить чужое добро оттого,что у самих одна пара
башмаков на двоих.