Скажи, что у меня лошадь захромала.
- На когда прикажете просить, ваше сиятельство?
- Датак...часа через полтора...Мытут дольше непросидим.Ведь
правда, Белла?
Лакей направился к столу у выхода.
- Так до завтра,пан Вокульский,-сказала графиня. - Вы встретите у
менямногознакомых.Будетнесколькогосподизблаготворительного
общества...
"Вот как!" -подумал Вокульский,прощаясь с графиней. В эту минуту он
испытывал к ней такую благодарность,что готов был пожертвовать на ее приют
половину своего состояния.
Панна Изабелла издали кивнула емуиопять остановила нанемвзгляд,
которыйпоказался емунеобычным.АкогдаВокульский исчезвполумраке
костела, она сказала графине:
- Тетушка,вы кокетничаете с этим господином. Ой, тетя, это становится
подозрительным...
- Твой отец прав,-возразила графиня, - этот человек может оказаться
полезным. Впрочем, за границей такие знакомства вполне приняты в свете.
- А если это знакомство вскружит ему голову?
- Втаком случае,ондокажет,что унего слабая голова,-кратко
ответила графиня, берясь за молитвенник.
Вокульский не ушел из костела, а, не доходя до двери, свернул в боковой
придел.У самого гроба господня,напротив стола графини, в углу находилась
пустая исповедальня.Вокульский вошелтуда,притворил дверь и,невидимый
никому, стал смотреть на панну Изабеллу.
Она держала молитвенник, то и дело поглядывая на вход. Лицо ее выражало
усталость искуку.Время от времени к столику подходили дети за образками;
некоторым панна Изабелла вручала их сама,но стаким видом,словно хотела
сказать: "Ах, когда же это кончится!.."
"Ивсе это делается не из благочестия,не из любви кдетям,аради
молвы,ради того,чтобы выйти замуж,-подумал Вокульский.- Ну, да и я
немало делаю ради рекламы и ради женитьбы. Хорошо устроен свет! Вместо того,
чтобы спросить напрямик:"Любишь ты меня или нет?"либо:"Хочешь меня или
нет?"-явыбрасываю сотни рублей,а она часами скучает,выставляя себя
напоказ и притворяясь набожной.
А если б она ответила,что не любит меня? Во всех этих церемониях есть
и хорошая сторона: они дают людям время и возможность узнать друг друга.
Однако плохо,когда не знаешь ни слова по-английски... А то бы я узнал
сегодня,что она обо мне думает; я уверен, что она говорила тетке про меня.
Надо будет научиться...
Или взять такую дурацкую вещь,как экипаж... Будь у меня экипаж, я мог
бы сейчас отправить ее стеткой домой,ивот вам еще узелок между нами...
Да,экипаж мне,во всяком случае,пригодится. Это лишняя тысяча в год, но
что поделаешь? Я должен быть во всеоружии.
Экипаж...английский язык...более двухсот рублей наодин пасхальный
сбор!..И так поступаю я,хотя все это мне противно.
.И так поступаю я,хотя все это мне противно. А собственно - на что
жеитратить деньги,как не на то,чтобы добиваться счастья?Что мне до
каких-то теорий об экономии, когда так болит сердце!"
Дальнейшее течение егомыслей прервал унылый,дребезжащий мотив.Это
играла музыкальная шкатулка.Потом защебетали искусственные птицы,а когда
они умолкли, послышалось журчание фонтана, шепот молитв и вздохи верующих.
Вприделе,возле исповедальни,удверей часовни сгробом господним
виднелиськоленопреклоненные фигуры.Некоторыенаколеняхподползалик
подножию распятия,прикладывались ккрестуи,достав изплаточка мелкие
деньги, клали свою лепту на поднос.
Вглубине часовни,в потоке света,лежал среди цветов белый Христос.
Вокульскому казалось,чтовмерцающем сияниисвечей лицоегооживает и
меняется, выражая то суровость, то благость и всепрощение.
Когдамузыкальнаяшкатулканаигрывала"ЛючиюизЛамермура"или
раздавались звон монет и французские восклицания,лик спасителя темнел.Но
когдакгробуприближался бедняк иповерял распятию своипечали,Иисус
приоткрывал мертвые уста ив шелесте фонтана посылал ему свое благословение
и обеты...
"Блаженны кроткие... Блаженны нищие духом..."
Кподносу подошла молодая девушка,сильно накрашенная.Онаопустила
серебряную монету,но не посмела приложиться к кресту.Молящиеся враждебно
покосились наее бархатную жакетку ияркую шляпку.Но когда Иисус шепнул:
"Кто из вас без греха, первый брось в нее камень", - она повалилась на пол и
облобызала его ноги, как некогда Мария Магдалина.
"Блаженны алчущие и жаждущие правды... Блаженны плачущие..."
Сглубокимволнениемвсматривался Вокульский впогруженную вомрак
толпу,которая стакой неистощимой верой уже восемнадцать столетий ожидает
свершения господних заветов.
"Когда же это исполнится..." - подумал он.
"Пошлет сын человеческий ангелов своих,исоберут изцарства его все
соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную".
Он машинально глянул на середину костела. За столом против него дремала
графиня,апаннаИзабелла зевала,задругим столом тринезнакомые дамы
заливались смехом, слушая болтовню какого-то элегантного молодого человека.
"Чужой мир!..Чужой мир!..-думал Вокульский. - Что за роковая сила
влечет меня туда?"
Вэтуминуту возлесамойисповедальни опустилась наколени молодая
женщина, одетая с большой тщательностью; с нею была маленькая девочка.
Вокульскийвнимательновзглянулнадамуизаметил,чтоона
необыкновенно хороша собой.Особенно поразило его выражение ее лица, словно
она явилась к гробу господню не с молитвой, а с вопросом и жалобой.
Она перекрестилась и, увидев поднос, достала сумочку с деньгами.